Соседка

Сегодня у нас в школе экскурсия. Сначала мы осмотрим замок, стоящий на вершине холма, а затем у нас будет пикник, после чего мы поиграем на пляже в английскую лапту. Вчера вечером я долго решала, что мне надеть. Мисс Пикеринг сказала, что больше всего подойдут футболка и шорты, но у меня есть только те шорты, в которых я хожу на физкультуру, так что я решила сделать шорты из пижамных брюк, отрезав от них штанины. Получилось немного неровно, но думаю, этого никто не заметит.

Папа так и не заплатил за эту экскурсию, хотя я напоминала ему миллион раз. К счастью, мисс Пикеринг дала мне денег из своего собственного кармана, как и обещала. Я отнесла их секретарю школы и сказала, что мне их дали родители, как и велела мисс Пикеринг. Очень несправедливо, что платить за меня пришлось ей, потому что наверняка школьная учительница зарабатывает меньше, чем инженер-землеустроитель. Но я рада, что она это сделала, потому что иначе мне пришлось бы остаться сидеть в классе в полном одиночестве, а это было бы та-ак стыдно!

Как только мы все являемся к школе, мисс Пикеринг велит нам построиться в колонну по двое (я, разумеется, оказываюсь в паре с Анук!). Затем мисс Пикеринг и ее помощник мистер Уайли выводят нас за ворота, где нас ждет туристический автобус. Анук, как всегда, выглядит шикарно в джинсовых шортах, футболке с рукавами-крылышками и красной шляпе от солнца с оборкой, идущей по краю полей. Кожа у нее золотистая и идеально гладкая, не то что у меня. У меня кожа похожа цветом на снятое молоко и покрыта оспинами от ветрянки. Наверняка рядом с ней я выгляжу ужасно, как какое-то колючее костлявое существо, которое живет на морском дне и никогда не видит солнечного света. Я замечаю, что у мисс Пикеринг на шее висит футляр с фотоаппаратом, и прошу ее сделать фотографию, на которой будем запечатлены Анук и я. Тогда я смогу запомнить этот день навсегда.

Первая часть экскурсии проходит очень хорошо. Замок выглядит просто потрясающе, хотя половина его и разрушена. Мисс Пикеринг разрешает нам походить по нему самостоятельно, если мы будем исследовать его в парах. Когда мы с Анук направляемся в сторону рва, Элиот спрашивает меня, можно ли ему и Санджаю пойти вместе с нами. Подумать только… со мной хочет пообщаться Элиот Паркер! До появления Анук он, насколько я помню, ни разу не сказал мне ни единого слова – даже таких, как «Привет» или «Иди отсюда».

После того как мы заканчиваем осматривать замок, мисс Пикеринг, идя во главе колонны, ведет нас на пляж. Я испытываю такую гордость, идя по набережной за руку с Анук. Мы с ней такие разные, но никто не может не заметить, что мы подходим друг другу, словно частицы пазла. Но чувство гордости быстро уступает место чувству дурноты – вероятно, из-за того, что день сегодня очень теплый, а позавтракать утром мне не удалось (мне хотелось есть, но молоко, стоявшее в холодильнике, пахло так, будто оно уже испортилось). Когда мы спускаемся по ступенькам на пляж, в голове у меня появляется странное ощущение – как будто чьи-то пальцы давят на мои глазные яблоки изнутри и сжимают их. Потом на краю моего поля зрения возникает размытое темное пятно. Я начинаю думать, не присесть ли мне лучше куда-нибудь, но тут все вокруг меня уходит куда-то вбок.

Первый человек, которого я вижу, когда прихожу в себя, это мисс Пикеринг. Она стоит на коленях на песке рядом со мной и обмахивает меня своей соломенной шляпой. Рядом с ней примостилась Анук, и в ярком солнечном свете ее волосы сияют, словно нимб. Мисс Пикеринг помогает мне сесть и дает мне выпить воды из пластиковой бутылки. Поверх ее плеча я вижу остальных учеников нашего класса, играющих в лапту вместе с мистером Уайли. Мисс Пикеринг говорит, что мне надо полежать, пока я не почувствую себя лучше, и, обращаясь к Анук, добавляет, что она, если хочет, может пойти к остальным и поиграть, но Анук отвечает, что хочет остаться здесь, со мной. Я смотрю на нее и думаю: Вот моя лучшая подруга. Даже просто произнеся эти слова про себя, я начинаю чувствовать себя намного, намного лучше.

Потом, после окончания пикника, приходит время нашего возвращения в школу. Элинор Харди стоит прямо за мной в очереди на вход в автобус и даже не дает себе труда понизить голос до шепота.

– Она такая кривляка, – говорит она. – Уверена, с ней было все в порядке, она просто притворилась, будто у нее обморок, чтобы оказаться в центре внимания. И посмотрите, что на ней надето. Один бог знает, откуда она взяла такие мерзкие шорты – они выглядят как бракованный товар из секонд-хэнда.

Я слушаю ее, и в голове у меня начинает нарастать напряжение, нечто подобное неудержимому позыву чихнуть – мои глаза что-то жжет, и я чувствую, что нос у меня подергивается. Мою грудную клетку распирает нарастающая ярость – я чувствую во рту ее металлический и слегка горелый вкус. Я сжимаю голову руками – мне это необходимо, потому что без этого мне начинает казаться, что она сейчас оторвется. Анук дергает меня за руку.