Соседка

– За Дину? – Леля с некоторым удивлением посмотрела на нее.

– Да. Думаю, она влюбилась. У нее глаза горят таким огнем, каким они всегда горят, когда женщина влюблена.

– Правда? – спросила Леля, на всякий случай, опуская свои глаза.

– Правда. Это всегда сразу заметно. – Бабушка улыбнулась. Девочки выросли. Дина уже совсем взрослая. Она всегда очень легко переживала расставание с очередным поклонником. Ее сердце еще ни разу никто не тронул по-настоящему. На этот раз все по-другому. Она чувствует боль. Ее сердце, наконец, захватило настоящее чувство. Леля тоже совершенно очевидно влюблена в кого-то. Но она совсем еще юная. Она только-только просыпается как женщина. У нее, наверняка, это первая влюбленность, как бывает у всех девочек в ее возрасте, когда сердце отчаянно хочет любить, испытывать волнения, переживания. Наверное, какой-нибудь мальчик из школы, такой же юный, как она сама. Это не страшно. Детская влюбленность не приносит таких страданий. В этом возрасте даже страдания кажутся приятными.

– Мне кажется, Дина сильно переживает. Она ни разу так всерьез не реагировала на свои романтические отношения с молодыми людьми.

Леля пожала плечами. Дина и впрямь в последние дни была сама на себя не похожа. Застывала с отрешенным взглядом. Не слышала, что ей говорят. Была задумчивая.

Через два дня после ужина в саду у дома Георгия, он уехал. Закончился отпуск, ему нужно было возвращаться в Сочи. Конечно, он мог бы приезжать вечером на машине сюда, всего час езды, но он не приезжал. Приехал на выходные. Пригласил Дину с Лелей съездить в горы. Дина всю дорогу была хмурая. Отвечала резко, совсем не в своей обычной манере. Поездка была интересной, но не такой веселой и приятной, как их прежние путешествия. Георгий никоим образом не показал, что заметил перемену в Динином поведении. Сам он вел себя как обычно. Был, как всегда, галантен и, как всегда, несколько ироничен. Леле было немного грустно, глядя на произошедшее между сестрой и ним отчуждение. Они были очень красивой и главное очень подходящей друг другу парой. Георгий, в силу возраста и склада характера, отлично «управлялся» с легкомысленностью и некоторой взбалмошностью сестры. Но, с другой стороны, он здесь, Дина в Москве. Все сложно и запутанно в этой взрослой жизни. Хотя Леля была уверена, что никакие расстояния ее бы не остановили, если бы… Если бы не было еще миллиона других, намного более непреодолимых обстоятельств.

– Он, наверное, еще приедет до нашего отъезда? – осторожно спросила Леля, после того, как закончились выходные, и Георгий снова уехал.

– Понятия не имею, – раздраженно сказала Дина. – Мне все равно, приедет он или нет.

– Ты очень повзрослела, – сказала бабушка своим низким хрипловатым голосом, отвлекая Лелю от мыслей о сердечных переживаниях сестры. – Все была ребенком, и все мы привыкли видеть в тебе маленькую девочку, а сейчас, смотрю, уже совсем взрослая девушка.

– А когда ты встретилась с дедушкой, ты сразу поняла, что влюбилась? – спросила Леля. Ей хотелось знать о любви как можно больше. Узнать и понять ее с разных сторон. Именно настоящую любовь, а не какое-то несерьезное, недолговечное чувство. Такую, как у отца и мамы. Как у бабушки и деда. Чтобы раз и на всю жизнь.

Бабушка улыбнулась.

– Нет, не сразу. Сначала я его ужасно боялась, – она засмеялась. – Он был ужасно грозный. Взгляд, которым можно человека пригвоздить к месту. Я была совсем молоденькой девчонкой, чуть постарше, чем ты. Только-только закончила медучилище. Меня направили в военный госпиталь, там нужны были медсестры. И в первое же дежурство твой дед наорал на меня, за то, что я перепутала направления на обследования. Я стояла, открывая и закрывая рот, и не могла ни слова сказать, мне казалось, что у меня сейчас сердце разорвется от страха. Он кричал, что, таким как я, не место в хирургическом отделении и в медицине вообще. Что тот, кто допускает ошибки – преступник, который запросто может отправить кого-нибудь на тот свет. Дома я весь вечер проплакала. А через несколько дней привезли летчика, произошла авария, при взлете и он был в очень тяжелом состоянии. А в этот момент, почему-то, никого из медсестер больше не было рядом. Важна была каждая минута. Нужно было срочно оперировать. И твой дед велел мне отправляться вместе с ним в операционную. Конечно, не забыв спросить: «Надеюсь, ничего не перепутаете, мадам?». Я сначала, когда он меня позвал с собой, страшно испугалась. А когда он с издевкой задал свой вопрос, страх у меня прошел. Я разозлилась. Ужасно. Летчика прооперировали удачно. После операции он подошел ко мне и сказал, что я молодец, а то он уже думал, что придется гнать меня из отделения. И тогда я сказала, что сама уйду из отделения или вообще из госпиталя, но с ним работать не буду. Потому что, конечно, я совершила ошибку и согласна, что это недопустимо, но он ведет себя с людьми ужасно. И я не хочу работать бок о бок с таким невоспитанным, несдержанным человеком, который ведет себя как самый настоящий хам.