Составитель бестиариев

Тольберг сразу же заторопился к зданию, оставив дона Федерико у машины. Он спешил: разговор с Луговым навел его на множество разных мыслей. Главное, у него появился очередной свидетель — пусть недалекий, пусть не шибко внимательный, но все же сумевший в общих чертах описать увиденного зверя. И общий этот набросок совпадал с описаниями других, тех, что тоже видели выхухоль. Скоро, уже очень скоро можно будет приступать к натурным наблюдениям.

В своем кабинете Тольберг пробыл допоздна — составил подробный отчет о встрече с Луговым, запротоколировал их беседу, внес корректировки в описание животного. Вернее, корректировок он не вносил, а подшил в толстую папку еще одно свидетельство того, что животное именно такое, каким его и описывали все и каждый свидетель. Важным отличием был длинный хвост — его отмечали практически все свидетели. Именно этим хвостом, увечанным ядовитым жалом, выхухоль убивала скот и людей. Именно благодаря ему она считалась смертельно опасным хищником.

В кабинет давно уже вползли сумерки, Тольберг включил настольную лампу — и тут вспомнил о доне Федерико. Немедленно беспокойство захлестнуло его. Последний раз он видел испанца три… нет, четыре часа назад.

— О Господи! — негромко произнес Тольберг и бросился вон из кабинета, так и не выключив лампу.

Кристина была в лаборатории — что-то записывала в растрепанный лабораторный журнал. За ней на столе с тихим жужжанием работала центрифуга. При появлении Тольберга она подняла голову.

— Кристина, — произнес Тольберг, стараясь не волноваться, — ты Леню не видела?

Кристина не смогла сдержать улыбки, что моментально вывело Тольберга из себя.

— Видела или нет? — повторил он сердито, не дожидаясь ответа Кристины.

— Нет, Константин Сергеевич, — ответила Кристина серьезно, убрав улыбку с лица.

— Чья сегодня очередь дежурить?

— Моя.

— А! — вырвалось у Тольберга. — Я думал, Леня дежурит. Ладно, пойду поищу его.

— Я с вами, — неожиданно сказала Кристина, выходя из-за стола.

Тольбергу это понравилось. Охватившее его беспокойство все возрастало, и нужен был кто-то, с кем это гложущее беспокойство можно разделить.

Вдвоем они отправились искать Леню. Тольберг почти бежал, и Кристина еле успевала за ним. Первым делом они зашли на кухню, но она была пуста. Пусто было и в Лениной комнате. Они вышли из общежития и остановились перед главным корпусом. На Тольберга было жалко смотреть: таким растерянным и бледным Кристина видела его в первый раз.

— Куда же он делся-то, а? — произнес Тольберг дрожащим голосом.

Кристина ободряюще прикоснулась к его плечу.

— Не волнуйтесь, Константин Сергеевич, сейчас появится.

— Не волноваться? — внезапно завопил на нее Тольберг, выкатив глаза. — У меня тут человек пропал, а ты — не волнуйся! Нет, даже двое — он ведь с этим… как его… с испанцем ушел. Сопровождает его!

Кристина с недоумением смотрела на него.

— Константин Сергеевич! — тихо произнесла она.

И Тольберг так же внезапно успокоился. Было заметно, что ему полегчало.

— Извини, — буркнул он, не глядя на нее. — Где теперь их искать? Они же… выхухоль пошли наблюдать.

Он в отчаянии, совершенно театральным жестом, заломил руки.

— Константин Сергеевич, — так же тихо, но настойчиво произнесла Кристина, — они вернутся. Давайте пойдем поужинаем, а тем временем и они подойдут.

Тольберг что-то проворчал, подчинился — но на кухне вдруг разразился отвратительной бранью в Ленин адрес. Это было настолько неожиданно и стыдно, что Кристина крикнула:

— Прекратите сейчас же! Как вы можете?

Тольберг осекся. Тяжело ворочая языком, он извинился. «Совсем ошалел от страха», — подумала Кристина. Ей стало гадко на него смотреть. Быстро разогрев суп, она поставила полную тарелку перед Тольбергом и вышла. В своей комнате она опустилась на кровать и долго сидела без движения. Давно уже не было так мерзко у нее на душе. У нее словно открылись глаза, и сейчас ей разом вспомнилось множество эпизодов, связанных с Тольбергом, по отдельности рядовых, но вместе составляющих такую пакостную мозаику, что ее передернуло. Ведь он мог и поддеть, и сказать сальность, и ругнуться в ее присутствии — и все с осознанием абсолютной правоты, будто они с Леней были здесь приживалами, будто не им, что ни неделя, кидал он безразличным тоном: «Так, сегодня в село надо съездить, продуктишек подкупить». Или: «Леня, давай-ка на бензин, не жмись», — словно Леня жался! Научный руководитель в Ростове предупреждал их, что расходы придется нести — такие уж сейчас времена. Но эта развязная хамоватость, истеричность, несдержанность — она отвращала. Он словно испытывал их терпение — и теперь Кристина физически ощущала, как терпение ее надорвалось.

Тольберг хлебал суп, когда на кухню внезапно зашел Леня. Тольберг поднял на него глаза и перестал жевать. С минуту они смотрели друг на друга, а потом Тольберг спросил ровным голосом:

— Где пропадал?

Леня, не отвечая, мялся на месте.

— Здесь тебе не город, — повысил голос Тольберг. — Просто так не погуляешь. Может, все-таки скажешь, где ты пропадал? Мы искали тебя повсюду. Ты ушел, никого не предупредив. Где ты был?