Читаем Сотни лет ожидания полностью

Бальные танцы, дебильные лица,Сильные духом и слабость колен,Школьные ранцы. Пора удивиться.Варево кухонь, а спальня – как плен.Видели полночь,Задрали подолы,Летали на мётлах,Оскалили рты.Вера непрочна, слова как уколы,Неповоротливы, суки, скоты.Рваные шапки ударили в землю,Бой на ладошках, как детский приют,Замок у Кафки, закрыли бы тему,Скучно и тошно, и греется брют.Я – генератор случайных эмоций,Пальцы мечты, не имеющей рук,Звук, провокатор, привычка колоться.Крутим винты, открываем на стук.Сальные кольца табачного дыма,Искренний голос врагов пустоты,Видишь – не бойся. Четвертого РимаКатится волос. За ним я и ты.В какую бы комнатуЯ не зашёл,Там жёлтые свечиИ покерный стол,Там чёрные свечиИ мраморный пол,Такие дела,That’s all…

Часы и зеркала

Часы и зеркала – игра в четыре хода,Забытые дела, оплаченные счёты…На краешке стола, среди журналов моды,Сломалась пополам, считая повороты,Страсть.А любовьСтала льдомВ бокале.ПастьТак легко,Что потомНе исправить…Разлитое вино, как карта наступлений,Когда не всё равно, но слёзы не изменят,В открытое окно, без лишних извинений,Уходят, решено, часы твоих виденийПрочь.А потом,Когда больОставит,Ночь…Её рольТишинойНе обманет.И снова – зеркала, и двигаются стрелки,Обычные дела, победы и проблемки,В душе опять зола и грязные тарелки.Сегодня не спала. И колесо – для белкиЖизнь.

Сестра моей ночи

Сестра моей ночи, осколок души,Светящийся след ниоткуда.Качнутся весы, поскользнувшись на лжи,На вере в нежданное чудо.Ложатся на стены прицелы окна,Холодные тени прощаний,Не радует полночь, не хватит винаЗалить пустоту обещаний.Мы снова ведём разговор не о том,Не с теми, в неправильном месте.Казалось нам раньше, приснится потом,Что были и лучшие вести.Почудится ночью, спустя много лет,Что призраки прошлого живы,Сливаясь со шторами, пятится след,Играет чужие мотивы.Сестра моей ночи, слепая змея,Кольцо из обиды и плоти,Вернуться туда, где остались, нельзя.Наверное, ночь на исходе…

Ночной рисунок акварелью

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия