Читаем Сотни лет ожидания полностью

Далёкий гром,Лишённый молний,Там Зевс забылся в пустоте.Олимп усталИ переполнен,А боги молятся себе.Высокий дымКостров надежды,Прозрачный, как намёк уйти.Укор двоим,Не жить, как прежде,Пора искать свои пути…Мириться поздно, бить напрасно:Мишени превратились в лёд,Смеяться глупо и опасно,Нас смех до смертиДоведёт.Суровый взглядНа то, что просто,И восемь мнений у двоих,Идти назад?Начало тоста,Но пир закончился без них…Далёкий гром,Как звон бокалов,Безвкусный антураж. Тупик.Сидим вдвоём,Пора настала,Немые проводы любви.

Жизнь после жизни

Каждый деньВсё как-то так:Си-бемоль, прозрачный лак.Кубики-минуты,Ускользающие зря.Жизнь идёт,Короче говоря…Ясен пень,Иван-дурак,В этом соль, попал впросак.Пальцами сминаюИз пружинок якоря.Тонкий лёд.Бумажные моря.

Больно!

БольОт усталости,Преждевременной старости,От великогоК малости,ГдеРассыпана соль.Поругаться?Не хочется…Утомляют пророчества.И их авторыСтранные,Говорящая моль.ВекЗасветился экранами,ЗаслонилсяСтаканами,Удивился нерадостноПодавилсяИгрой.СветНад рассветами пьяными,Над раскрытыми ранами,УхмыляетсяПакостно,Как рыбак над икрой.ЧасПриближаетсяК полночи.Мысли, полные горечи,Вероятно, целебные.Густо крашеныХной.

Горный блюз

Присядь на вершине, достань свои спичкиБросай их одну за одной.Сидеть над обрывом – дурная привычка,А, впрочем… Тебе не впервой.На камне холодном, покрытом узором,Расписанном ранней весной,Курить неуютно, но за разговоромПридётся. Одну за одной…Сыграй на одной струне,Каплями на волне…Блюз для тех,Кто остался в бездне,Променяв свой успех на боль.Может, лучше им так…Интересней…Значит, Бог и сатанаСыграли сегодня в ноль.Мы были знакомы, мы были открытыДля странных ненужных побед.Состарилось солнце, ослабли магниты,Сгорел величавый корвет.И снова на камне, покрытом узором,Сидим, ни о чём говоря.Молчащие горы… Над этим просторомКогда-то рождалась заря.

Гитарист

Ветер однажды становится смерчем,Сминая скалы, как вату,Зло совершенно, когда ты доверчив,Добро – иногда предвзято.Капли с шипением падают в воду,Блики металла пронзая.Мастер, с улыбкой играющий коду,Он сам ничего не знает…Мастер литья фигурИз воска гитарных струн,Сонный старикС больными глазамиВдругСтановится юн.Мастер шитья из нот,Построив воздушный плот,Падает в крик,Вышивая часамиКругИз тысячи лун…Ветер, однажды вселившийся в руки,Мучает пальцы и нервы,Он извлекает всё новые звуки,Он заставляет быть первым.Как тяжело удивляться рассвету,Когда ты живёшь лишь ночью!Упал медиатор потёртой монетой,Теперь уже всё. И точка…

Болезнь мира

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия