Читаем Сотни лет ожидания полностью

Мы будем растворяться в тишине,На дне бокалов, в алой мути ночи,Дорожкой пота на чужой спине,Слезой конфет без твёрдых оболочек…Мы побываем на другой войне.Мы станем говорить о чём-нибудь,О странных мыслях, удивляясь чуду,Когда знакомо всё и не уснуть,Не повторяйся. Да и я – не буду.Часы – назад, минуты не вернуть…Мы будем издеваться над собой,Ещё немного, пусть потом неровноМоё дыханье, в мыслях перебой,Ты отдохни. Досрочно и условно.Архангел машет в комнате трубой…Мы станем неразрывны и легки,Единым зверем с разными крылами,Коньяк и ветер, пальцы и стихи,Ответ известен, где-то между нами.Дуэль свершилась и – черёд тоски…

Ненависть и любовь

Ненависть и любовь – каждому по заслугам,Как ордена, судьба выдаст без суеты.Нам не понять с тобой, куда нас затянет вьюга,Вдруг позовёт беда, в какие глухие льды?Вечная пустота, голод в душе по чуду,Шёпотом, как приказ, криком команды «Стой!».Только – обломки льда, только опять – простуда…Жалко, но даже не нас. Мыслей коварный ройМне не даёт уснуть, тянет решать загадки,Заданные извне, созданные внутри.Очень тяжёлый путь, разве другие гладки?Печальные сны во мне. Если поймёшь – смотри:Смешаны все огни: красный, зелёный, синий.Яркой палитры цвет радугой стать не смог.В ненависти и любви сеткой звенящих линийЯ не нашёл ответ, а ты не найдёшь итог.

Пражская напевная

Ставни вздрогнули,Петли скрипнули,Стёкла в панике:Дзинннь-таннн…Свечи кобрамиПламя выгнули,Мебель – шёпотом:«Кто там?».Песни холодом,Стены в трещинах,Кошка медленно:Шерсть вверх.В двери молотом,Делать нечего.Глина слеплена,Слов бег.Люди, пачкаясь,Станут пятиться.Неожиданно?Ваш ход.Голем вырветсяИ расплатится,Всех с праздником,Народ…

Фа минор

На грани срыва, за болью гнева,Шаги к обрыву – под полог неба,Стирая грани, сжимая звуки,Сбиваясь в стаи, ломая руки,Укрывшись в белом немом пожаре,Ты не хотела.Я знаю, знаю…Шаманский танец под клавикордыДавай, вальсируй, ведь я не гордый!Я всё прощаю, я всё забуду,Я угощаю, разбей посуду.По снежной мути шагая к лету,Давай не будем?Но – нет ответа…

Смеяться поздно

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия