Сотник

— Нет, конечно. Что бы там ни говорили об Ирине Васильевне, женщина она честная. А потому, согласившись выйти замуж, даже не помыслит об измене. Иными словами, позавчера она дала мне полную и безоговорочную отставку, повелев позабыть о том, что нас связывало. Я прошу прощения, господин де Вержи, но вспоминаю я сейчас об этом в последний раз и только ради того, чтобы между нами не было никаких недоговоренностей. Я — ее прошлое. Ты — настоящее. И уж поверь, если вы дойдете до алтаря — то будущее до самой гробовой доски.

— Мог бы и не говорить об этом, мой юный друг. Потому что я прекрасно осознаю, на какой женщине собираюсь жениться. Правда, я вовсе не был готов к тому, что все произойдет так стремительно. Свадьба уже через месяц. Ирина настаивает на том, чтобы мы успели до Великого поста.

— А что именно тебя не устраивает, господин де Вержи? — искренне удивился Иван.

Ладно когда невеста тут же вздымается в панике, потому как ей сколько времени ни дай, а все равно мало. Ведь так много нужно успеть! Одно только платье чего стоит! Но когда о поспешности заявляет мужчина…

— Ну как же? Я ведь не какой-то там сирота, — словно неразумному ребенку, начал объяснять француз. — У меня все еще живы родители. Есть брат, сестра, кузены, родной дядя. Им никак не поспеть на свадьбу из Франции.

— Это проблема. Но я бы на твоем месте не раздумывал ни минуты. Такая женщина того стоит. Заметь, я не говорю о ее положении, влиянии и состоянии.

— И я с тобой полностью согласен. Поэтому хотя и пребываю в легкой растерянности, уже действую.

— Уж не в Москву ли ты собрался, чтобы заказать себе свадебный наряд?

— Я даже не представлял, насколько решительной особой является Ирина Васильевна. Она уже обо всем позаботилась, и с меня еще вчера сняли первую мерку. Но ты прав, я собираюсь в Кремль. Только что получил весть о том, что прибыл польский посол, и в три часа пополудни состоится аудиенция с вручением верительных грамот.

— Ясно. Новый виток добрососедских отношений на фоне намечающегося похода.

— Напрасная ирония. Король Ян сделал жест доброй воли и не только провел свое расследование, но и принял во внимание сведения, предоставленные Разбойным приказом. Указом короля бывший посол де Бриен был обезглавлен в Варшаве.

Вот, значит, чем закончилась история тех, кто покушался на жизнь великой княгини. Итальянец Марио Рицо, убийца, дважды пытавшийся добраться до Ирины Васильевны, до казни так и не дожил. При пленении Иван его серьезно ранил. Несмотря на все старания Рудакова, раненого добил сырой каземат. Кстати, итальянца так и не пытали. Возможно, учтя пожелание Ирины, а может, причина была в охотном сотрудничестве преступника с дознанием.

— И чем это грозит Русскому царству? — спросил Иван.

— Предполагаю, что уже очень скоро нас начнут склонять к вступлению в войну со Швецией. Пусть Польша сейчас и не воюет с Карлом Одиннадцатым, поляки и литовцы никак не могут смириться с потерей прибалтийских территорий.

— Ясно. Захотят решить свои проблемы на севере руками русского царя.

— Ты это не одобряешь?

Иван откровенно недоумевал по поводу того, что француз вел с ним подобные беседы. Но, как видно, де Вержи сделал правильные выводы относительно верности суждений Ивана, а также взял во внимание то простое обстоятельство, что этот парень слишком уж часто оказывался прав. Так что выслушать его мнение всяко-разно не будет лишним.

— Как человек служилый я выполню любой приказ. Но да, не одобряю. Для того чтобы вступить в войну со Швецией, нужно будет для начала прийти с войной как минимум в Новгород. А это русские земли. Причем дедушка и батюшка нашего царя положили немало сил, чтобы присоединить ту территорию миром. Начать их воевать — порушить труд десятков лет.

— Но ведь можно отправить и экспедиционный корпус, — возразил де Вержи. — В этом случае наши войска просто будут действовать с территории Великого княжества Литовского.

— И в чем тут интерес Русского царства? — вздернул брови Иван.

— Это политика. Подобный ход положительно скажется на международном престиже Русского царства и царя.

— Ну, может, ты и прав, господин полковник. Я в политике не силен. Да только не за что нам воевать на севере. И если тебе ближе интересы Руси, то ты это должен понимать как никто иной. Иное дело — укрепиться на юге. Встать прочно на побережье Русского моря. Бодаться с турками до тех пор, пока они не смирятся с тем, что Русское море более не их внутреннее и к нашим купцам стоит относиться с уважением.

— То есть ты предлагаешь завоевать Крым?

— По моему мнению, он нам не нужен. Если только татары сами захотят присоединиться к Русскому царству. А так… Захватить на Перекопе все три крепости, посадить там наши гарнизоны. Оседлать Кинбурн и Очаков, выставить укрепления на Сиваше, чтобы по зиме никто не перебрался через это гнилое море в набег. Взять Азов и Керчь, чтобы турки не закупорили Азовское море. Вот и все. А через пару-тройку лет Крым и сам упадет в наши руки. Они же живут только за счет русских рабов. Не станет их, и в их дома придет нужда и голод.

— Это означает затяжную войну.