Сотник

— С крымскими татарами и малыми ногаями вопрос решать надо. От этого убытки большие. Но и останавливаться на полпути тоже не дело. Азов без Керчи просто бесполезен. Туркам не нужны русские купцы, а потому они попросту запрут Азовское море. Я бы именно так и поступил. Очаков же уже наш, и отдавать его не резон. Но главное — эта война, в отличие от северной, может и сама по себе быть прибыльной.

— И каким образом? Крымские татары и ногаи не так чтобы богаты. Скорее даже бедны. На богатые трофеи рассчитывать не приходится.

— И это говорит мне человек, побывавший в Вест-Индии? — не без иронии произнес Иван. — У нас тут, конечно, нет Моргана, Ямайки, Тортуги и берегового братства, но зато есть донские и запорожские казаки. Мысль улавливаешь, господин де Вержи?

— То есть ты намекаешь на выдачу казакам каперских патентов?

— А почему бы и нет? К чему изобретать что-то новое, когда уже есть апробированная модель?

— Но у Русского царства нет флота. Нет моряков.

— У нас нет больших парусников. Но это ничего не значит, — возразил Карпов. — Раньше это казакам не мешало. Не помешает и сейчас. А главное, государю это не будет стоить ни копейки, а казне выйдет изрядный прибыток.

— Хм. Действительно, все просто и уже успешно работает за океаном, — вынужден был согласиться француз, но все же усомнился: — Только вот захотят ли казаки воевать на море?

— Не воевать, а ходить за добычей. Разница. Поверь, горячих голов найдется более чем достаточно.

— Я подумаю над твоими словами.

— И не забудь посоветоваться с Ириной Васильевной. Уверен, она оценит твой замысел. Да не смотри ты на меня так. Мне лавры ни к чему.

— То есть ты хочешь заручиться моей дружбой. И в свете этого меня одолевают сомнения, уж не знал ли ты о предстоящей отставке?.. — Француз многозначительно посмотрел на Ивана.

— У-у-у, как все запущено, — хмыкнул Иван. — Во-первых, я никогда не скрывал, что ищу с тобой дружбы. Во-вторых, впервые мы с тобой говорили два месяца назад. И тогда не было и намека на то, что она ко мне охладеет.

— Хм. В самом деле.

— Ага. Тот-то и оно.

— И все же, Иван, что ты думаешь относительно севера?

— Лично я не стал бы вмешиваться в эту склоку. Даже если бы шведы набросились на Новгород и Псков. Наоборот, постарался бы посильнее завязнуть в конфликте с турками. Это позволит не отправлять армию против шведов.

— А как же единоверцы, оказавшиеся под пятой захватчиков? Это озлит новгородцев и псковичей, и тогда опять все многолетние труды насмарку.

— Ты плохо знаешь русских, де Вержи. Они будут терпеть гнет захватчиков, стонать, кряхтеть и смотреть в сторону Москвы. Даже станут проклинать якобы бросившего их царя. Хотя и с Новгородом, и с Псковом есть только мирный договор о признании их независимости, и никаких обязательств, кроме торговых. Но когда через пару лет местные вкусят все прелести шведского господства, Николай может смело вести армию на север как царь-освободитель. И армий у него будет две. Одна станет биться со шведами в открытом поле, другая гадить им где ни попадя.

— Думаешь?

— Ну да. Я так думаю. А как оно будет… Не мое это дело. Кстати, господин полковник, я давно хотел у тебя спросить. Мне тут стало известно, что во время похода меня с парнями выдвинули в боковое охранение по приказу помощника Голицына, де Атталя.

— Именно так.

— Но ты ведь присутствовал на совете. Как это вообще происходило?

— Ну, Голицын был против того, чтобы выставлять на передний край сотню великой княгини. По-моему, он до сих пор питает иллюзию, будто ему удастся добиться руки Ирины Васильевны.

— Хм. Ну, тут ничего удивительного. Пусть вы уже и озаботились свадебными нарядами, но объявлять о помолвке не спешите, — заметил Иван.

— Вот! — Де Вержи торжественно воздел палец. — Это еще одна причина, отчего мне необходимо непременно присутствовать на сегодняшней аудиенции. Николай хочет сделать объявление именно там.

— Ага. Понятно. Значит, Голицын был против, но мы все же оказались на переднем крае.

— Не понимаю, чем ты недоволен. Твоей сотне оказали честь, выдвинув на наиболее важный участок. И ты великолепно справился.

Угу. Честь. Как бы не так. Хотя-а… Может, Иван просто ищет черную кошку в темной комнате, тогда как ее там нет? Возможно. Он с этими иезуитами вообще скоро параноиком станет. Но с другой стороны…

— Так де Атталь настаивал на этом или просто внес предложение?

— Нет. Он именно что настоял, иначе это место заняла бы моя рота преображенцев. Но я оказался не столь убедительным, и, к моему разочарованию, Голицын поддался уговорам Жерома. Как видно, Василий Васильевич все же решил выделить роту Хованской.

Хм. Оно, конечно, возможно, и ерунда все это с клятыми иезуитами, но проверить все же не помешает. Если взять направление их мысли, то отчего не принять во внимание то, что они решили воздействовать на Хованскую через супруга, того же Голицына? Что ни говори, а боярин — известный западник. Как бы еще и тайным католиком не оказался. А что? С него станется.