Сотник

Ведь использовали де Вержи в своих планах по влиянию на тогда еще цесаревича. Теперь-то он им неугоден, потому как активно перенимает все русское и прочно связал себя с Русским царством. Зато Голицын известен как ярый сторонник европейских взглядов. А кто сказал, что ночной кукушкой может быть только женщина? Если она по-настоящему полюбит супруга, то будет поддерживать его практически во всем.

При чем тут Иван? Да ни при чем, если только позабыть о том, что на тот момент сердечко княгини было занято молодым стрельцом. Вот и решили убрать его в ореоле героической славы.

Бред? Ну, может, и бред. Но надо бы иметь этого субчика, де Атталя, в виду. И на всякий пожарный держаться от него подальше. И не имеет значения, что теперь объектом внимания должен стать де Вержи. Иван вовсе не собирался сбрасывать со счетов гибель ректора Вильненского университета.

Кстати, надо бы сегодня посидеть с Гаврилой да как-нибудь невзначай выяснить, что там говорят по этому поводу. И коль скоро Ивана все же увязали с той смертью, то удара нужно ожидать непременно. Орден не простит ему гибели ректора. И плевать им на то, что тот сам покончил с собой.

— Господин полковник, я чего заехал-то, — словно спохватившись, а на деле желая отвлечь внимание от советника Голицына, вновь заговорил Иван. — Ребят своих забрать хочу. Чай, наукой-то успели поделиться, пора и честь знать.

— Жаль. Признаться, хорошие стрелки — для полка большое подспорье.

— Э-э нет, так не пойдет. Нужны хорошие стрелки — готовь сам. И винтовки закупай из полковой казны. А моих ребят возвращай.

— Ага. У тебя закажешь. Ведь скажешь, что не сможешь выполнить заказ.

— Сейчас нет. Хоть втрое большую цену предложи. Мы едва управляемся, чтобы поспеть с государевым заказом. Люди круглые сутки трудятся.

— Вот и я о том же. Забирай своих. И спасибо за услугу.

— Так не за что. Одно ведь дело делаем, — задорно подмигнул Иван.

Покинув полковника, задержался в Преображенском ровно настолько, чтобы повидаться с Егором. Передал, чтобы десяток возвращался в Измайлово, а потом на пару недель по домам, отдыхать от трудов праведных. Что ни говори, а им за прошедшее время досталось изрядно. Одно дело — ежедневные занятия и повторная отработка уже изученного. И совсем иное — когда приходится учить самому. Разница, йолки!

До Измайлова с денщиком добрались быстро, пусть особо и не погоняли. Лошадки и без того замориться не успели, а тут еще и передохнули. Если сравнить с теми переходами, что у них случались меньше недели назад, так и вовсе расстояние плевое.

— Господин сотенный, за время твоего отсутствия в сотне происшествий не случилось. Сотня занимается по распорядку. Десятник второго взвода Каплунов.

— Вольно, десятник.

Недолго думая Иван ввел у себя в сотне армейские порядки из своей прошлой жизни. А что, оно и привычно, и порядок. К чему отмахиваться от школы, которая доказала свою жизнестойкость, и хвататься за седину старинную.

— А теперь по полочкам, кто и где.

— Десяток Попова в Преображенском.

— Пометь у себя. Сегодня к обеду должны будут подтянуться. Да в столовую сообщи, чтобы парни без обеда не остались.

— Слушаюсь.

— Дальше давай.

— Второй взвод в наряде. Мой десяток на хозяйстве. Остальные в патруле, второй на тракте, третий по проселкам.

Было такое дело. Сотня не просто квартировала в Измайловском, а еще поддерживала порядок на участке проходящего неподалеку тракта и прилегающей территории.

— Третий взвод в увольнении до послезавтра.

Угу, на денек отпускать нет смысла. Тут до Москвы, почитай, десять верст будет, особо не набегаешься. Потому и отпускают минимум на двое суток. Чтобы и отдохнуть, и погостить в родительском доме. Ну и на гулянье душу отвести. Молодые же все.

— Первый занимается боевой подготовкой. Проводит полусотник Гуляев. Четвертый на медицинской подготовке. Проводит полусотник Кузнецов.

— Не понял. А где лекарь Рудаков? Это же его епархия.

— Его еще с ночи из Москвы вызвала великая княгиня. Там какая-то беда приключилась. Подробности мне неведомы.

— Ладно, десятник, иди, — невольно встревожившись, отпустил Иван дежурного по сотне.

Что такого могло случиться, чтобы Павла вот так, среди ночи, выдернула княгиня? Паника и эта женщина были совершенно несовместимы. И если уж она погоняет… Отчего-то сжалось сердце. Испугался? Признаться, есть такое. Мысль скользнула в сторону Софьи, уже отданной в дворянскую семью и проживавшей в подмосковном имении.

— Дозволь, господин сотенный? — заглянув в приоткрытую дверь, спросил дворовый княгини.

— Заходи, — тут же бросил Иван.

— Ирина Васильевна просила, чтобы ты немедля пришел к ней.

Мужичок еще не успел договорить, а Иван уже выметнулся из-за стола. Побоку все дела! Тревога на сердце стала настолько нестерпимой, что в груди поселился холодный комок, скачущий то к животу, то под горло. Вот так и не заметил, как добежал до усадьбы.