Сотник

Плевать на все условности. Он буквально ввалился в гостиную, да его никто и не пытался остановить. Впрочем, он и сам замер как вкопанный, едва только увидел Ирину с полуторогодовалой дочкой на руках. Девочка сейчас вроде как спала. Но что это был за сон?

— Тихо, Ваня. Софьюшка просто спит, — передавая ребенка служанке, успокоила Хованская.

— Г-господи… — У Карпова едва не подогнулись ноги, а взгляд прямо-таки прикипел к дочери.

Именно поэтому он не сразу сообразил, что делает великая княгиня. Или, если быть более точным, то женщина и мать. А Ирина меж тем отвесила ему земной поклон.

— Спаси тя Христос, Ваня, за твердый и непокорный нрав, за то, что ты есть таков, каков есть, и не желаешь гнуться больше меры. И за Софью особо благодарствую.

— Н-не понял. И что это значит? — опешил Иван.

— Ночью сегодня весть принесли, что в усадьбе Репниных оспа. Я едва рассудка не лишилась. Тут же послала за Рудаковым. Вот он-то меня и успокоил, мол, девочке ничего не угрожает, потому как она привитая.

— Кхм. Ты это… Ирина Васильевна, я просто… — не зная, что ответить, замялся Иван.

— Как узнал-то, что девочка у Репниных? — вздохнув, спросила Ирина.

— Случайно, — упрямо буркнул Иван. — Потом взял с собой Павла. Пока он прививку делал, поставил супругов под стволы и, пригрозив смертью, велел помалкивать.

— Насчет того, что случайно, врешь. Ну да пытать тебя не стану. Отдай девочку этому охламону, — велела она служанке, а потом обратилась к Ивану: — Гляди не разбуди. Да помни.

— Да помню, я. Помню. Я ей никто, и звать меня никак, — принимая дочь, ответил Иван. — Кстати, а тебе разве в Москву не надо?

— У де Вержи был? — с пониманием спросила она.

— Был.

— Ясно. Ничего страшного. Николай посольские грамоты и без меня примет. А о помолвке и после объявить можно, — глядя на парня внимательным взглядом, произнесла она, а потом не выдержала: — И что, вот ничуть сердечко не екает?

— Служить и голову при том сложить я готов. А вот оказаться меж жерновов ни за понюх табаку желания нет никакого, — отрываясь от созерцания личика спящей дочери, твердо ответил он.

— Я не о том спрашивала, — покачала головой Хованская.

— Ирина Васильевна, — со вздохом осуждающе проговорил он.

— Ладно, о том, — вдруг дрогнувшим голосом призналась женщина.

Втроем они пробыли до самого вечера. Иван наплевал на все планы. В конце концов, ничего такого, что нельзя отложить на завтра, не намечено. А вот дочку в руки взять доводится далеко не каждый день.

Павел с докладом появился, только когда уже стемнело. Дела у Репниных были плохи. Муж с женой, как и половина слуг, слегли с болезнью, и вполне могло статься, что им не выжить. Вообще известие о болячке дошло слишком поздно. Глава семейства, справедливо полагая, что девочке благодаря прививке ничего не грозит, решил лишний раз не тревожить княгиню. И только когда заболел сам, послал весть.

— А ведь мы предлагали и им привиться, — вздохнул Иван.

— Это был их выбор, — пожал плечами Павел.

— Ты сможешь их поднять?

— Ну что ты от меня хочешь, Ваня? Я ведь тебе говорил, что не знаю, как лечить оспу. Нужны средства, лаборатория, изыскания. Я, конечно, сделаю все возможное, но… Словом, вилами по воде писано.

— Понятно.

Иван взглянул на стоящие у стены часы. Нет, не новинка брата и Рябова. А самые обычные, с одной часовой стрелкой. Итак, примерно половина седьмого. В принципе время детское, он вполне еще может поспеть навестить постоялый двор да поговорить с Гаврилой.

— Ирина Васильевна, а не выпишешь ли мне на сегодня пропуск через заставы? — попросил Карпов.

— В Москву решил прокатиться? — поинтересовалась Ирина.

— Есть еще дела. Думал, засветло управлюсь, да вот не вышло.

— Выписывать-то на одного?

— На двоих. Денщик со мной будет.

— Денщик, — искоса бросив на него взгляд, уточнила она.

— Ну не самому же управляться с лошадьми. Так-то я, чай, еще не забыл, где в стенах прорехи.

Это да, сапоги дорогу помнят. Но тащиться в подпитии до дома не было никакого желания. Как не хочется и самому заниматься лошадкой. Расслабился, йолки.

Впрочем, едва только въехали в Земляной город, как денщика все же пришлось отправить домой. Пока тот седлал лошадей в расположении сотни, Ивана нашел осатаневший от службы Фрол. Старый казак тут же подхватился, едва узнав о том, что Иван собрался в трактир.

Правда, Гаврила в его планы ну никак не входил. Подумаешь, посидели как-то, пображничали. Так и что с того? Но вот Карпову этот паренек понадобился. С одной стороны, он хочет вызнать все о Вильно. С другой — ему, вишь ли, нужно обрастать связями среди купцов, и лучше бы сближаться с молодыми да ранними, а не с матерыми и закостенелыми.

Заставы миновали без проблем. Стоило предъявить бумагу с восковой печатью, как и ворота отворились, и рогатки разнеслись в стороны. Но беда пришла оттуда, откуда не ждали. Они уже спешились возле постоялого двора, когда перед ними будто из-под земли вырос Кузьма.

— Иван Архипович, дело есть, — покосившись на нахмурившегося Фрола, сказал бывший нищий.

— И что, вот так невтерпеж? — переглянувшись с казаком, спросил Иван.