Сотник

Хватало и стругов. Все же без стоянок на берегу не обходилось. А там могли и татары с ногайцами отметиться. Вот и сплавлялась вместе с припасами пара полков, расположившихся на легких и юрких суденышках.

Пока вся эта флотилия становилась на якорь, Николай приблизился к ступеням, ведущим во двор укрепления, восседая у руля шестивесельной шлюпки. Кто бы сомневался, что царь предпочтет именно парусник. Ну и у штурвала обязательно сам. А то как же!

Справедливости ради нужно заметить, пусть уж хоть так душу отведет. Насколько Иван помнил историю своего мира, Петр Великий такими мелочами, как сдерживание своих хотелок, не заморачивался. Вместо того чтобы спокойно открыть дверку, рубил окно в Европу, только щепки летели. Нет, понятно, что Николай лишь в начале пути, и как оно все обернется впоследствии, пока решительно непонятно. Но то, как он поступает сейчас, Карпову откровенно нравится.

Следом за царевой шлюпкой пристал небольшой казацкий струг, с которого с легкостью спрыгнул атаман Минаев. Наверняка успел близко пообщаться с государем. Ну и был обласкан. Потому как ничем иным его приближение к самодержцу не объяснить.

В авангарде начавших прибывать еще вчера войск Иван отчетливо видел казачьи сотни. Мало того, и сам Минаев навещал измайловцев, поминая, что назавтра собирается встречать государя. Вот, видать, и встретил. Ох и пронырлив! Интересно, он намерен просто упрочить свои позиции или желает сохранить казачью автономию? Хотя без разницы.

Николай, конечно, государь, но Иван для начала все же задержал взгляд на бравом полковнике первого в Русском царстве гвардейского Преображенского полка. Вот такая метаморфоза с потешными. И отчего Карпов не удивлен? Де Вержи, сошедший с той же шлюпки и отстающий от царя на пару шагов, ободряюще улыбнулся. Едва заметно, только лишь уголками губ, но сотенный все же рассмотрел и мысленно выдохнул.

— Со-отня-а! Сми-ирна-а! На караул! Равнение на средину! — Иван четко обернулся к Николаю и, изобразив коротким кивком поклон, как ему было дозволено самим государем, начал доклад: — Государь-батюшка, Измайловская сотня кланяется тебе двумя турецкими каланчами, что стерегли выход в море. Отныне путь тот для русских открыт.

— Здравствуйте, братцы!

— Здравия желаем, государь!

— Спасибо за службу ратную!

— Рады стараться!

— Вольно.

— Во-ольно-о! — тут же продублировал команду Иван.

Впрочем, царь еще не закончил:

— Жалую каждому стрельцу Измайловской сотни по пять рублей. И два ведра водки, дабы сердцем оттаяли.

— Ура-а-а!!! — тут же разнеслось над Доном.

Николай же в сопровождении Карпова, его офицеров и своей свиты, что припожаловала на другой шлюпке, направился осматривать захваченную башню. Что ни говори, а первый трофей армии Николая. Плевать, что его тут не было. Армия выступила под его командованием, а потому и лавры его.

— Экий ты проныра. А что сунулся-то без приказа? — с хитринкой поинтересовался царь, велев Ивану идти подле него.

— Так война с османами, и у твоего войска один только приказ, государь. Бить ворога там, где повстречаем, невзирая на число его.

— Гладко говоришь, сотник, — не без удовольствия произнес Николай.

— Прошу простить, государь, — сотенный, — вновь изобразив поклон, поправил Иван.

— То есть ты думаешь, что я могу ошибаться?

— Неподвластно нам, грешным, знать всего и все упомнить. Даже государю, помазаннику божьему. А иначе к чему при тебе дума и целый ворох приказов.

— О как извернул. Гастон, не твои ли уроки? Уж больно велеречивый стрелец нынче пошел, — кинул через плечо царь идущему следом другу.

— Нет, государь. Я тут совершенно ни при чем.

— Ой ли? Давно уж спелись. Один умен и умудрен жизнью, второй тоже неглуп, да еще и хитер, аки аспид. То он с одним десятком сотню татар гоняет, то с одной сотней против всего азовского гарнизона выходит. И все-то у него ладится да с рук сходит.

— Прости, государь, — повинился Иван.

— Спасибо тебе, сотник. — Николай остановился и, заключив Ивана в объятия, троекратно поцеловал. — Офицеров твоих жалую дворянством. Тебе к дворянству дарую надел земельный. Где там твой батюшка рудник заложил да завод устроил?

Ага. Можно подумать, и знать не знает. Поди уж все продумал до мелочей. Но вопрос царем задан, а потому Иван с готовностью ответил:

— Угодья близ Дедилово, государь.

— Вот там и быть твоей вотчине.

А ничего так Николай. Не транжира. Офицеров земелькой обошел. Само дворянское звание уже многое значит. Тут ведь как. Одно дело — выделить поместье на прокорм, так сказать, отдать в аренду. И совсем другое — передать в качестве вотчины. Разница, йолки. Опять же, той же самой землицей можно будет отдариться и в очередной раз, когда офицер себя проявит.

Кстати, именно так он и поступил в отношении Ивана. Ведь Карпов-старший уже успел прочно вгрызться в ту землю. И рудник устроил, и мельницы поставил, и даже металл начал выдавать. Вот и выходит, что Карповым трудиться на благо земли русской и ради своего благосостояния до веку. И при том по факту быть там хозяевами.