Социология публичной жизни

Возникновение коллективных акторов публичной сцены становится возможным после того, как соблюдено несколько предварительных условий. Прежде всего, среди индивидуальных акторов, которые потенциально могут создать какую-то организационную разновидность коллективного актора, обозначающего свое присутствие в публичной сфере, должен существовать некоторый нормативный консенсус, согласие по поводу основных значений, придаваемых социальным интеракциям (взаимодействиям). Такое согласие, вообще-то, нужно для любых коммуникационных интеракций, но в случае возникновения коллективного актора данное условие является необходимым (хотя и недостаточным). В свою очередь, как пишет Мантерис, «выработка консенсуса в области социальных отношений представляет собой гармонизацию отдельных способов, на которые акторы сориентируют свои действия» (Manterys, 2000: 208, passim). Он вычленяет три таких типа ориентации: 1) общепринятый обычай, или традиция; 2) заинтересованность; 3) «ориентация на легитимированный порядок». В первом случае «регулярность текущих практических действий разных акторов можно объяснить, показав, что определенные действия либо производились данным способом „испокон веков“, либо они представляют собой новейший способ выполнения чего-нибудь (моду)». Во втором случае «источником интеракционной регулярности является целенаправленно рациональная ориентация, выработанная на основе сходных ожиданий многих акторов». И наконец, ориентация на легитимированный порядок означает такое отношение к социальному контексту, в рамках которого «актор предпринимает действие (также в том случае, когда он оказывает сопротивление, воздерживается от выполнения какой-то работы или же действует наперекор), исходя из представления или образа того, что считается правильным и обязательным». Таким образом, обычай, заинтересованность или законность являются теми факторами, которые сдерживают полную произвольность действий одиночного актора и вносят в эти действия определенную регулярность, а также предсказуемость. Если достаточно большое число индивидуальных акторов определяют три названных фактора аналогичным способом, то появляется основание для объединения их усилий и значительного увеличения их действенной силы применительно к социальному контексту. Такое агрегирование требует, разумеется, отказа от некоторых аспектов индивидуальной субъектности ради такой цели, как увеличение эффективности проведения в жизнь других аспектов указанной субъектности, более важных для индивида (например, это может быть отказ от поездки на рыбалку в ситуации, когда идет забастовка, стремящаяся принудить работодателя к улучшению условий труда). Путь к возникновению коллективного актора, в принципе, полностью открыт.

Чтобы группировка обрела какую-нибудь действенную субъектность, ее члены должны делегировать часть своих атрибутов действенного субъекта на уровень группировки, чем они выражают лояльность по отношению к данной группировке, а также готовность подчиняться решениям, принимаемым на уровне этой группировки. Обсуждавшиеся ранее взаимоотношения «действенный субъект – патрон» продолжают существовать и в случае коллективного актора, функционирующего на публичной сцене. Однако направленность этих взаимоотношений зависит от характера отношений внутри определенной группировки. Если указанные отношения носят демократический характер, то действенным субъектом является группировка, тогда как патроном – объединенная в ней членская масса. Так и происходит в случае разнообразных объединений граждан, которые функционируют на основании внутренней демократии. Однако в случае объединений авторитарного или вождистского характера указанные взаимоотношения оказываются «перевернутыми»: патроном становится, как правило, харизматический лидер или олигархическая группа, которая и правит в такого рода объединении, тогда как действенными субъектами делаются члены данной группировки. Примером могут служить разные религиозные секты, приверженцы которых группируются вокруг своих гуру, фундаменталистские движения, а также в высокой степени институализированные иерархические формальные организации в экономике, администрации или политике. Такое понимание взаимоотношений «действенный субъект – патрон», разумеется, отличается от экономических трактовок, но – как уже заявлялось ранее – необходимо переступить через ограничения подобных трактовок, если мы хотим применить теории указанного типа для объяснения и моделирования таких явлений публичной жизни, которые шире и сложнее, нежели простые экономические взаимоотношения.

Структура и действенная субъектность