Социум

В ожидании слота для входа в Анфиладу Габриэль и Гальвано озирались по сторонам, пялились на местных и на транзитников, что-то негромко обсуждали, иногда взрываясь смехом. Олеф разглядывал их с легкой завистью — к их молодости, беззаботности, к ненабитым шишкам и невстреченным бедам. Потом подумал, что завидовать им глупо.

Маршрут до Нуэва-Катальи, исходя из загрузки Анфилад, выпал кружной, долгий. Из мира в мир, из мира в мир перешагивали жизнерадостные секретари субгерцога, а за ними серой тенью следовал Олеф. Десятки солнц освещали их красным, белым, голубым светом, за хрустальными стенами бушевали песчаные бури и проливные дожди, роились летающие лодки и извивались города-грибы. Вокруг звучали языки, диалекты, наречия бескрайней во всех смыслах метрополии.

Что за странная выдумка, рассуждал Олеф, пытаться обособить один-единственный маленький мирок от настоящего многомирья? Ради чего? Выгадать чуть больше денег? Испытать чуть больше гордости за свои болота?

Но размышления Олефа никак не влияли на его планы: заказ был принят. И синий камень грел пальцы в кармане.

Они добрались до Нуэва-Катальи ночью. В транзитной зоне Анфилады было немноголюдно, а на выходе они оказались вообще одни. Олеф втянул в себя воздух нового мира — душистый, вязкий, пряный.

— Слышите? — Гальвано дернул его за рукав. — Прислушайтесь!

Странные звуки доносились из лежащей в темноте низины: то ли нарочито громкие поцелуи, то ли чавканье.

— Слышите, да? Это наши карапушки!

Гальвано расплылся в улыбке. Габриэль тем временем разбирался с транспортом.

— Я скоро увижусь с заказчиком? — поинтересовался Олеф.

Его тяготила компания попутчиков. Хотелось остаться одному — с синим камнем в кармане, наедине с Нуэва-Катальей. Послушать звезды и ветер, поговорить с искрами и снежинками.

— Он уже ждет вас, — сказал Габриэль.

Ширококрылая птера доставила их на уединенный остров. Здесь никто не жил, но на невысоком холме стояла небольшая открытая беседка, в ней угадывался человеческий силуэт. Габриэль и Гальвано остались рядом с птерой. Олеф поднялся по склону.

— Как вам катальянская ночь? — спросил заказчик, черная тень на фоне звездного неба.

* * *

Правильный человек из другого мира выглядел совсем обычно и буднично: немолодой, лысоватый, помятый долгой дорогой. Леферт предполагал увидеть кого-то более впечатляющего: шамана, друида, чародея. Впрочем, такого серого обывателя куда проще спрятать в толпе.

Разговор получился сухой, деловой, прямой. Что устроило обоих.

— Не знаю, играет ли это какую-либо роль, — подытожил Леферт, — но все, чего жаждет наш мир, — это свобода. Когда Нуэва-Каталья выйдет из-под контроля метрополии, здесь все обустроится так, как считает нужным народ. В конце концов, это наш дом…

— Нет, не играет, — сказал Олеф. — Мне все понятно. Я пойду.

Не дожидаясь разрешения, он вернулся к птере. Леферт задумчиво смотрел, как крылатая машина поднимается в воздух.

Все ли сказано? Все ли разъяснено? Власть метрополии кажется незыблемой, безусловной, но в любой крепостной стене найдется расшатанный кирпич.

Леферт перебирал в уме каждую фразу прошедшей беседы — понимая при этом, что для правильного человека не важно, что и как сказано. Он сам все увидит — и подскажет, что делать.

Теперь оставалось показать Олефу Нуэва-Каталью.

Неделя шла за неделей, а путешествие Олефа продолжалось. Он побывал в торфяных поселках и на светских приемах, поднялся на орбиту и опустился в подводные лаборатории. Танцевал на карнавале лепестков и пару раз присутствовал на тайных сходках агитаторов. Канцелярия субгерцога обеспечила ему качественное прикрытие — налаживание торговых связей, оценка объектов инвестирования, что-то еще, и Олеф в сопровождении неотлучных Габриэля и Гальвано перемещался по миру, не вызывая подозрений у службы безопасности Анфилад.

С каждым днем Олеф убеждался все четче, что «заговор» не стоит выеденного яйца. Серьезные намерения одиночек вязли в киселе обсуждений и митингов, забалтывались и выхолащивались. Разговоры о свободе и независимости могли длиться вечно, не выходя за пределы кухонь или комнат отдыха. Но это ничего не меняло — заказ был принят.

Долгий вояж закончился, и Олефа разместили на небольшой вилле в столичном пригороде. За порядком в доме приглядывала смешливая девчонка из актива «Свободной Нуэва-Катальи» по имени Аурита. Гальвано представил ее Олефу как свою девушку. Аурита не возразила. Она с любопытством разглядывала важного гостя, пока Олеф, смутившись, не отвернулся.

Камень жег пальцы. Прикрыв глаза, Олеф сжал его в ладони. Искры и снежинки ходили вокруг тугими мощными вихрями. Один поток проткнул Олефа насквозь, скрутился пружиной и трансформировался в женскую фигуру. «Аурита», — услышал он собственный шепот. Стоящая в пустоте Аурита улыбнулась и поманила его к себе, прикладывая палец к губам: тише, тише…

— Не обращай внимания, — негромко сказал Аурите Гальвано. — С ним так бывает. Ничего делать не надо. Постоит и дальше пойдет.