Соцветие поэтов

Близко знавший Северянина поэт и переводчик Георгий Шенгели проницательно писал: «Игорь обладал самым демоническим умом, какой я только встречал, — это был Александр Раевский, ставший стихотворцем; и все его стихи — сплошное издевательство над всеми, и всем, и над собой… Игорь каждого видел насквозь, толстовской хваткой проникал в душу и всегда чувствовал себя умнее собеседника — но это ощущение неуклонно сопрягалось в нём с чувством презрения».

Стало быть, соловей, но с демоническим умом. Тогда понятны его ехидно-издевательские призывы:

Ало жальте уста — вонзайте кинжалы,
Чтоб бюст задрожал…

Умница Северянин понимал, что мало писать звонкие стихи, надо ещё подвести под них какую-то теоретическую базу, придумать новое литературное направление. И он провозгласил эгофутуризм (брошюра «Пролог "Эгофутуризма"», 1911), причём опередил в своём открытии кубофутуристов — Маяковского, Бурлюка, Хлебникова и Крученых. Кубофутуристы хотели выбросить за борт современности всех гениев прошлого, за что получили резкую отповедь со стороны Северянина: «Не Лермонтова с парохода, а бурлюков — на Сахалин!» При всех своих эгофутуристических загибах Северянин тяготел к классике.

«Эго» и «кубо» на какой-то период объединились, а потом резко разошлись, как Маяковский, который сначала сблизился и сдружился с Северяниным, потом оттолкнул его дружбу. А в феврале 1918 года, когда в Москве, в Политехническом, проходили «выборы» короля поэтов, и Маяковский проиграл Северянину, то и вовсе обиделся, и назвал стихи Северянина «сборником ананасных, фиалочных и ликёрных отрыжек».

Но факт есть факт: Северянин был первым (король поэтов), второй — Маяковский, третий — Бальмонт. В стихотворении «Слава» Северянин восторгался собою:

Мильоны женских поцелуев —
Ничто пред почестью богам:
И целовал мне руки Клюев,
И падал Фофанов к ногам!

Мне первым написал Валерий,

Спросив, как нравится мне он;
И Гумилёв стоял у двери,
Заманивая в «Аполлон» …

…Я знаю гром рукоплесканий

Десятков русских городов,
И упоение исканий,
И торжество моих стихов!

«Торжество стихов», слава Северянина длилась 5 лет, с 1913 по 1918 год. В эти годы «грезофарсовый» Северянин был популярнее всех других русских поэтов. Он выпускал сборники, ездил по стране с выступлениями и давал свои «поэзы-концерты» с неизменным успехом. Молодые женщины были от него без ума. По мнению современного критика Глеба Шульпякова, «тотальная Эмануэль разлита в каждой его строчке». А это всегда притягивает. Примеры навскидку: «Для утончённой женщины ночь всегда новобрачная…», «Возьми меня, — шепнула, побледнев…», и —

И взор Зизи, певучее рондо,
Скользя в лорнет, томил колени франту…

Все эти Зизи, лорнеты, франты, «все наслаждения и все эксцессы», «грандиозы» —

- Нельзя ли по морю, шоффэр?.. а на звезду?..
Чтоб только как-нибудь: "сегодня не приду"...

Всё это разом рухнуло и ушло с революцией. Новые времена — новые песни:

Нет табаку, нет хлеба, нет вина, —
Так что же есть тогда на этом свете?!

Красный конь революции на бешеном скаку выбросил из седла всадника с тонким, нервным, вытянутым в рюмочку лицом. Революционные бури застали Северянина в Эстонии, в местечке Тойла, там он и остался на берегу Финского залива. В Россию он больше не вернулся, хотя хотел и рвался. Прошлое мгновенно улетучилось, а вместе с ним и лёгкая, поющая, ироническая поэзия. Северянин стал иным, и иными стали его стихи. Сначала он возмущался:

С ума сойти — решить задачу:
Свобода это иль мятеж?
Казалось, всё сулит удачу, —
И вот теперь удача где ж?

Простор лазоревый теорий,

И практика — мрачней могил…
Какая ширь была во взоре!
Как стебель рос! и стебель сгнил…

Как знать: отсталость ли европья?

Передовитость россиян?
Натура ль русская — холопья?
Сплошной кошмар. Сплошной туман…

А потом примирился с судьбой. И пишет удивительно прозрачные в печали стихи. Утешения и спасения ищет в природе:

Так как же мне от горя и позора
К ненужью вынуждающей нужды
Не уходить на отдых на озёра,
К смиренью примиряющей воды?..