Сотворение жизни. Поиск своего пути

Большинство, оглядываясь назад, способны увидеть Самость в целостной форме, пронизывающей глубинные течения, которые мы считаем своими. Таким образом, это непостоянное существо имеет своё постоянство, которое переживает сознание, память, болезнь Альцгеймера и, возможно, даже смерть. Будучи неустойчивыми, сомневающимися, мы всё же остаёмся постоянными. И представляя собой частички углерода и кислорода, как говорил Джерард Мэнли Хопкинс, плывём сквозь историю, словно призраки, хотя, в сущности, являемся «нетленными алмазами».[73]

* * *

Как трудно идти по краю бритвы между великим притяжением истории, ощущаемым в крови, и фантазиями о будущем, в котором сокрыто разрушение и возрождение. Паскаль замечает:

Мы никогда не думаем о настоящем <…> Настоящее никогда не бывает в роли нашей цели. Ею является только наше будущее, а прошлое и настоящее – это наши средства. Таким образом, мы никогда не живём, но собираемся жить, а поскольку мы постоянно планируем, как стать счастливыми, неизбежно то, что мы никогда ими не станем.[74]

Порой кажется, что жизнь – это нечто, происходящее вне нас. Разве можно в таком случае переживать о её смысле? Т.С. Элиот считал, что единственным памятником человечеству могут быть бетонные шоссе и тысячи потерянных мячей для гольфа; что наша жизнь проходит в спешке: успеть пойти туда, потом успеть вернуться обратно, а в перерыве как-то убить время.[75] Вы согласны на такое?

Хотя мы – исторические существа, то есть творения судьбы и зачастую ошибочного выбора, мы многое делаем на автопилоте, словно генетически, когнитивно, рефлекторно запрограммированы. Время от времени нам требуется затрещина, чтобы вернуть нас в настоящее, чтобы мы оказались здесь, а не на пути из одного места в другое. В моём случае такой затрещиной какое-то время назад стал приступ давно мучающей меня пневмонии, что стало следствием слишком большого количества поездок и в целом плотного расписания. Недомогание привлекло моё внимание и позволило внимательнее относиться к своему выбору: я стал чаще говорить «нет» и пересмотрел свои приоритеты. Так что иногда хорошая трёпка нужна всем нам…

В народе говорят, что смерть – это способ природы сказать нам, чтобы мы притормозили. Хотелось бы верить, что есть и какой-то другой способ заставить нас поразмыслить и перестроить свою жизнь. Как обычно, наиболее искусно это выражено в поэтических строках. На этот раз – написанных Райнером Марией Рильке:

Будь – но понимай, что составляет суть
небытия, источник бесконечный
внутренних вибраций,
чтобы ему поддаться только раз.[76]

11. Наставники, учителя, гуру и мудрецы

В архаичной памяти личной психики мы предстаём детьми в неизвестном мире, которые подвержены воздействию непримиримых сил, испуганы и зависимы и бесконечно уязвимы. Эта поведенческая модель часто заставляет нас искать наставников, учителей, мудрецов и гуру, и чем мы моложе, тем сильнее эта потребность.

Безусловно, одним из главных недостатков нашего времени является отсутствие наставников для молодёжи, тех, кто помог бы им перейти из мира известного в мир неизвестного. Вспомните, как вы сами мучились, пытаясь найти подходящие вам модели, которые можно было бы имитировать. И может быть, это натолкнёт вас на другое воспоминание – как самым доступным и близким примером оказывался точно такой же сомневающийся и потерянный подросток, как вы.

Взрослым тоже не хватает инициированных авторитетов, к которым они могли бы обратиться. Большинство самостоятельных и зрелых людей сегодня являются неинициированными – они сами не прошли через обряд смерти и возрождения и не обрели мудрого видения, которое доступно лишь тем, кто побывал за завесой тайны и вернулся, чтобы передать знания новым ищущим. Современная жизнь такова, что в ней не приходится надеяться на появление по-настоящему мудрых наставников.

Юнг неоднократно подчёркивал, что психотерапевт не может увести пациента дальше, чем смог это сделать в собственном путешествии. Часть личности психотерапевта, которая не достигла интегрированности, становится препятствием для обоих, способствуя взаимным проекциям, а иногда даже приводя к folie à deux, то есть безумию на двоих. Дидактический анализ предназначен для проработки психических процессов индивида, но также он целенаправленно сосредоточивает внимание на вопросах проекции, которые разыгрываются в процессе переноса и контрпереноса, то есть на том, как констеллированные в психике пациента комплексы констеллируют комплексы в психике аналитика, и наоборот.