Совершая убийство, или Политическая экономия прав животных

С учётом этого вырисовывается портрет сбившегося с пути, неуправляемого и бессердечно прагматичного движения за права животных. Франсион описал его подробно в своей книге 1996 года Rain Without Thunder: The Ideology of the Animal Rights Movement, и с тех пор положение вещей в зоозащитной индустрии не улучшилось. С одной стороны, различные группы активно выступают за меры, которые закрепляют статус животных как товара и собственности, фактически подразумевая, что их потребление и использование приемлемо — при условии, что является достаточно бережным. В результате этого основные зооактивисты доходят до поощрения конструкторов скотобоен, управляющих-либертарианцев, получающих прямую выгоду от продаж «счастливого мяса», и производителей яиц, содержащих кур вне клеток, под эгидой «защиты прав животных». С другой стороны, движение страдает от непоследовательной политической, теоретической и идеологической направленности. Кроме того, многие «активизмисты» [195] настроены очевидным образом против того, чтобы даже пытаться обсуждать теорию, «в то время как миллиарды умирают», и это подпитывает бессердечный прагматизм движения, а также поощряет деятельность, лояльность и стратегии, которые являются не такими хорошо продуманными, как могли бы. Ввиду этого не только практика идёт вразрез с теорией, но и появляется мачистcкое высокомерие в стиле «настоящие мужчины» в движении прямо сейчас «занимаются делом», а не сидят и не разглагольствуют, пока животные продолжают умирать. Хотя эта реакция в какой-то мере понятна, поскольку миллиарды животных действительно умирают в условиях невообразимой жестокости, это недальновидно, ведь действие без теории часто абсолютно контрпродуктивно и в крайнем случае даже самоубийственно.

Наконец, движение проявляет опасную тенденцию к возведению в культ некоторых организаций, мыслителей и стратегий [196]. Ставшие веганами благодаря пропаганде ПЕТА считают критику этой группы своего рода ересью. Именно ПЕТА рассказала этим активистам об ужасах эксплуатации животных, поэтому они к ней лояльны. Как многолетний соведущий интернет-радиошоу с тысячами радиослушателей по всему миру, я активно критиковал Питера Сингера, так называемого «отца» движения за права животных. Сингер не только заключал союзы с организациями, которые убивают животных ради прибыли, но и поддерживал верность этическим принципам веганства, которые не являются безусловно необходимыми [197]. Всякий раз, когда я критикую Сингера в нашей передаче, я получаю сердитые письма от слушателей. Что любопытно, эти письма по большей части возражают не по существу моей критики — которая почти всегда остаётся за скобками — а против того, что я вообще критикую Сингера. Будто я каким-то образом нарушил священный принцип или произнес богохульное замечание, за которое должен предстать перед Великим инквизитором. Зачастую они считают, что я, по-видимому, должен иметь уважение к нашему великому и славному «отцу», даже если он пропагандирует философские и практические идеи, которые ведут лишь к сохранению несправедливости по отношению к животным и людям [198]. Такое отношение чревато идолопоклонством и опасно для самих идей Сингера. Если запрещено обсуждать определённые темы, то движение превратилось в не что иное, как религиозную догму без бога [199]. В довершение всего меня и людей, с которыми я работаю, обвинили в «расколе» и «фундаментализме» за наши заявления, что не стоит сотрудничать с промышленностью для поиска лучших способов продавать и товаризировать животных и что наша деятельность должна быть направлена против их статуса как имущества в принципе. Поскольку эта идея ставит под сомнение положение животноводства как главной отрасли, она также считается угрозой для финансирования зоозащитных организаций и большого бизнеса, подмявшего их под себя.

В конечном итоге зоозащитное движение — это абсолютно неподходящее место для зарождения значимой борьбы за упразднение эксплуатации животных и людей. Страдающее от постоянных политических и практических проблем, движение не обладает этической последовательностью, которая могла бы сделать его логичным центром более широкой борьбы против всякой иерархии и превосходства. К сожалению, как я докажу в следующем разделе, большей части прогрессивного левого движения точно так же не хватает значимой позиции, с которой можно было бы бросить вызов всем видам превосходства.

Прогрессивные левые и права животных