Советская поэзия. Том 1

Дождь весенний бушует за ставней
Все вольней и сильней.
Вспоминаю напев стародавний,
Вспоминаю о ней.

Да, в саду моих песен, как ливень,

Прошумел ее шаг.
И от роз распустившихся дивен
Стал мой вспыхнувший сад.

Полон мокрой полыни сомнений

И деревьев тоски,
Сквозь акации увеселений
Он смотрел колдовски.

В нем забился фонтан. Раззадорясь

От избытка — тогда
В нем запела вода — песнетворец,
Зазвенела вода.

И теперь под напев стародавний

Я припомнил о ней,
Той далекой… За старою ставней
Дождь шумит все сильней.

Закат Перевод В. Цыбина

В желтые апельсины
нивы оделись снова;
в поле зеленовато-синем
фата из шелка цветного
и желтые апельсины…

Стадо домой вернулось

с апельсинового поля рано,
сквозь облака все гуще
просеивается вязь шафрана.
И стадо домой вернулось…

В пруду справляются свадьбы

рыб, звезд и капели.
Луна там сидит тамадою,
лягушки — опьянели…
В пруду справляются свадьбы.

Возвращение Перевод В. Соколова

Ласточки вернулись из краев далеких
По дорогам длинным, по путям незримым.
Ласточки вернулись — стаи песен легких
С голубым рассветным розоватым дымом.

Ласточки вернулись, ласточки спустились

На родные крыши, всюду замелькали.
У одних от ветра гнезда развалились,
А другие — старых гнезд не отыскали.

Мечутся тревожно в воздухе просторном

И, не отдыхая даже ни минуты,
Прутья, ветки носят, вьют себе упорно
Гнезд нерукотворных верные уюты.

Так они свивают, полные веселья,

Гнезда из счастливых голосов и глины…
Ласточки вернулись, спутники апреля,
На родную землю с неродной чужбины.

АЛИО МИРЦХУЛАВА (1903–1971)

С грузинского

^{206}

Кузнец Перевод Е. Евтушенко

Он не дает покоя мне недаром.
И в тишине ночной, и в шуме дня —
всегда я слышу мерные удары:
они зовут, они ведут меня.

Теперь я стар, а был когда-то молод.

Но вечно в кузнице — в моей груди —
ковал кузнец и, поднимая молот,
повелевал:
«Люби! Твори! Иди!»

Я слушался, я ждал его совета.

Он вел меня в просторы без границ.
О, кузница моя, источник света,
гнездо моих стихов — крылатых птиц.

Кует кузнец то звонче, то печальней,

и я под этот стук тружусь, иду.
Стучит, стучит кузнец по наковальне…
Нам отдых не написан на роду!

Во мне покуда сердце не двоилось,

не разбивалось в прах…
Кузнец кует.
С его работой жизнь в меня вселилась,
с его покоем жизнь во мне замрет.

День — ночь, день — ночь, он отдыха не знает.

Я слышу стук во сне и наяву.
Как знать, крепит он или разрушает?
Кует кузнец, а значит, я живу!

Песня сердца Перевод А. Межирова