Советская поэзия. Том второй

Осень полна детьми,
старыми и молодыми;
тянут ее за подол,
ловят ее ладошки,
ржавые, мокрые
бабочки-листья.

Голые и каштановые

дети каштана
смотрят сквозь веер листвы.
Желтым одеялом,
толстеющим с каждой ночью,
славно бы с головою укрыться.

Дуб бросается желудями.

Черные зернышки мака
с грохотом скачут в коробочке.
Доблестный алый цветок
бодро качался под ветром
и вдруг загрустил.

Желтая крыша над нами

редеет и пропадает.
Желтый ковер
словно сворачивают.
Белые снежные дети
серого облака
падают с неба.

1960

Грусть Перевод А. Ахматовой

Они рождаются в студеную ночь, когда…

…Я распахнула окно и увидела северное небо.

Я глядела на Большую Медведицу
и на Полярную звезду,
словно опять я была в чужом краю.

Но я была не в чужом краю,

и кругом царил глубокий мир.

Мое дыханье исчезало в ночи.

Где-то внизу, во тьме, меж деревьев,
ручей Волчьей пропасти
журчал так громко и гулко,
словно сотни деревянных башмаков стучали
по земле, схваченной стужей…

Звук, непонятный, неясный,

безмолвный и совершенно отдельный,
в одно мгновенье сгущался
в глубокую черно-синюю ночь.

Мысли, странствующие бок о бок с моими,

легкие и безошибочные,
как спевшиеся в дуэте.
Чуткие руки,
настолько подлинные,
что они могли бы изваять меня заново
совершенно и безгранично счастливой.

И любовь, словно солнце,

отбрасывающее длинные тени,
 смешные тени с длинными ушами,
бегущие впереди нас.
И ты говоришь:
«Смотри, скоро вечер.
Ты боишься, бедный дружок мой?»

1962

Лимонное дерево Перевод А. Ахматовой

В вечерних сумерках,
когда я чужестранкой прохожу
под стук шаров бильярдных
и бормотанье радио,
под сенью лавров и магнолий, всякий раз
меня задерживает кто-то, со мною заговаривает.
Оно единственное
Своим звенящим ароматом,
своим чуть слышным ароматом,
словно звезда забытая сквозь тучу.
Оно единственное.

Я узнаю тебя,

твой аромат соединил в себе
всю кислоту плодов, которые созреют,
и упоение и горечь.
И гибель белых лепестков.

1964

Грустная песенка Перевод Л. Миля

Подпирают дерева-плакуши
неподвижно виснущие тучи.
Свет из неба выцежен до капли.
Море тоже наподобье пакли.
Кто тут ходит и чего он ищет?
Тут одно сплошное пепелище.
Далеко умчался парус алый,
кинулся вдогонку ветер шалый,
сразу же серебряный прибой
повернулся к берегу спиной.
Потускнели радужные зори,
и осталось брошенное море
в неживой дремучей тишине
с вечером своим наедине.
Лишь рыдающие где-то птицы
преданно мечтают возвратиться.

1969

Остров Перевод Л. Миля