Советская поэзия. Том второй

Мои мысли,
словно птицы, поднялись,
С каждым днем быстрее их движенье,
Звездную преодолели высь
И земное победили притяженье.

Мы отвергли царства тьмы приход,

В нем поэзия давно заглохла б наша!
Мы обогатили небосвод
Звездами
кремлевских башен.

Я смотрю на наших звезд огни,

Это мы отправили в полет их,
Не на землю падают они,
Ярче разгораются в высотах.
Не обгонит время
мысль мою,
Всадника такого нет на свете!
Вот я победителем стою
У подножия тысячелетий.

Мысль моя

Преодолела горы,
Вырвалась
В бескрайние просторы.

Мои мысли раз и навсегда

Между звезд высоких гнезда свили,
Но грустят, бывает, иногда
И в тоске заламывают крылья.

На земле далекой все сродни,

Бесконечно дорог день вчерашний!
Тихо опускаются они,
Чтоб идти за трактором по пашне.

Вот они над заводским двором,

Вот они летят над каждой кровлей
И садятся на руки потом
Той, что я зову своей любовью.

По траве густой они идут,

Клювики в речушке умывают,
Ягодки пунцовые клюют
И в стихотворенье собирают.

Отдыхают ночью меж ветвей,

Чтобы утром к звездам устремиться,
Снятся сны им на земле своей,
Отдыхают мои мысли-птицы…

Утром — снова в путь далеких странствий!

И соединяется вдали
Притяженье звездного пространства
С древним притяжением земли.

Распутье Перевод Р. Казаковой

Талый лед засветился по-мартовски матово,
но еще я могу поскользнуться на льду…
Ты любишь меня. И в стихах, как Ахматова,
пишешь грустные письма себе на беду.

Глаза твои не тосковать не могут —

два блуждающих, два болотных огня…
Ты меня не люби —
только щеки намокнут,
будешь плакать из-за меня.

Когда-то под липами, на улице,

с проклятьем скрестился мой путь.
И осталось мне только сумрачно хмуриться.
И ты обо мне позабудь.

Ты меня не люби ни сегодня, ни завтра.

Не люби, не люби, затверди одно!
Хуже будет, когда потом внезапно
разочаруешься все равно…

Не хочу, чтобы жизнь моя послужила

ни женщине, ни просто жизни.
Только поэзия раскроет мои жилы
или кровь, которая клокочет в жилах.

Ты вернись в свой полдень с терпкостью сосен,

с крепким запахом табака и кофе.
А я уйду в свою осень,
к березе, что силы на весну копит…

Но, может, я все же поскользнусь на льду

и светлым из черных ночей приду…
«Я буду любить тебя, как Ахматова…»
«Не люби…»
«Поцелуешь?»
«Ах, ты!..»

Лира Перевод С. Куняева

В море, где Сафо^{119}

давным-давноутопила лиру,
из бокала вылил я вино.

Утопила лиру, а потом

упорхнула с бурей,
словно чайка, трепеща крылом.

За ее любовную строфу

кровь земли дарую морю,
по которому плыву.

И густое красное вино,

как большая роза,
выросшая в море, расцвело.

Красной розой расцвело

оно над ее могилой
и над лирой, канувшей на дно.

Афины