Советская поэзия. Том второй

Темнеет полоса багряного заката,
Устала солнечная доброта,
Стряхнула осень свой убор богатый,
И роща загрустившая пуста.
А листья на лету
Беспомощно кружа

тся,Взмывают в высоту
И на землю ложатся.
Боренье с ветром злым
Их стаю уничтожит;
Едва-едва живым,
Никто им не поможет.

«…Все, как есть, остаться должно…» Перевод С. Кузнецовой

…Все, как есть, остаться должно,
Чередом идти суждено
По дороге, однажды данной,
Со своей биографией странной,
С новизною самообманной.

Но весь белый свет начинается

Твоим именем,
Все на белом свете кончается
Твоим именем.

«Началось с огня…» Перевод М. Петровых

Началось с огня.
Ты не знала дня,
Чтоб не полыхал
Яростный пожар.
Он с тобой возник
И не затихал
Ни на миг.

«Каких-то дней иных…» Перевод Д. Самойлова

Каких-то дней иных
Есть в воздухе сиянье,
Ненайденных миров
Незримые
Штрихи,
Обрывки песен,
Слов,
Похожих на стихи…
И красок полыханье,
И красок полыханье,
Крылатых,
Солнечных, летящих,
Что полны
Полдневного дыханья.

МИХАИЛ МАТУСОВСКИЙ (Род. в 1915 г.)

^{60}

Мальчикам

Пусть достанутся мальчикам самые лучшие книги, —
Описания неба, строений и горных пород.
Трудовых инструментов — от камня до первой мотыги,
Незнакомых народов и климатов разных широт.

Мы об этом и сами когда-то ревниво мечтали, —

Пусть на стол им положат усталых моторов сердца,
Механизмы часов и машин потайные детали,
И они их сломают, но смогут узнать до конца.

Дважды два — не четыре, и дважды четыре — не восемь.

Мир еще не устроен, как это ему надлежит.
Бьют железом о камень. И воздух предгрозья несносен,
И война как чума по Европе еще пробежит.

Пусть достанется мальчикам столик с чертежным прибором,

Шкаф для верхнего платья и этот особый уют,
Создаваемый жесткими полками в поезде скором
И летящими шторами узких военных кают.

Пусть достанутся мальчикам двери, открытые настежь,

Одинокие звезды, зажженные нами во мгле,
И мечта о нелегком, никем не разведанном счастье
На еще неуютной, еще предрассветной земле.

1939

Подмосковные вечера

Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра.
Если б знали вы, как мне дороги
Подмосковные вечера.

Речка движется и не движется,

Вся из лунного серебра.
Песня слышится и не слышится
В эти тихие вечера.

Что ж ты, милая, смотришь искоса,

Низко голову наклоня?
Трудно высказать и не высказать
Все, что на сердце у меня.

А рассвет уже все заметнее.

Так, пожалуйста, будь добра,
Не забудь и ты эти летние
Подмосковные вечера.

1957

На безымянной высоте