Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Попытки найти бесплатное помещение для оставшихся нескольких десятков человек в г. Бромберге (под г. Быдгощь), несмотря на усилия русских организаций и поляков, доброжелательно «относящихся к русским, разбились о невидимую враждебную русским силу в Министерстве внутренних дел»[1063]. На отправку из Польши во Францию «40 семейств и 10 холостых» генерал Врангель выделил генералу Махрову заимообразно ссуду в 5 тысяч французских франков. К концу 1924 г. лагеря беженцев в Польше должны были быть ликвидированы.

Положение оставшихся в Польше бывших интернированных лиц – русских беженцев оставалось тяжелым. В лагере Стржалково была закрыта столовая для детей, учрежденная Британским благотворительным обществом. Единственной формой заработка стали все еще востребованные «дамские рукоделия» – чрезвычайно напряженная работа, следствием которой становилась потеря зрения и крайнее перенапряжение организма; чтобы прокормиться, «рукоделием» стали заниматься и офицеры. В артелях ситуация не менялась: люди в подавляющем большинстве жили в бараках в лесу, одежды и обуви по-прежнему не хватало: «почти все оборванцы». Вместо обуви, свидетельствовал Махров, покупаются остатки автомобильных шин, которые приспосабливали разными способами. «И так работали и зимой: без теплой одежды, в рванье, без сапог», – продолжал свой доклад генерал.

Предприниматели, владеющие лесными разработками, не брали на себя ответственность в случае увечий и заболеваний рабочих: «если их не возьмет на свое содержание артель, погибают». Лучшие районы отводились для польских рабочих, поэтому русские рабочие отряды направляли в «нездоровые, болотистые местности» и многие умерли от болезней и «отощания». Если бы был разрешен выезд русских военных, сообщал генерал Махров в Париж и Сремски Карловцы в мае 1924 г, то уехали бы все, «настолько отвратителыны условия жизни и плохие отношения поляков к русским вообще». Единственным путем рассредоточения русских из Польши после отъезда в рамках репатриации «более сильных духом» на родину генерал считал их выезд из Польши, прежде всего – во Францию. Уральских казаков партиями (50–80 человек) начинал вывозить в Чехословакию генерал Хорошихин[1064].

Не менее 2–3 тысяч человек из числа интернированных в лагерях, по информации разведуправления штаба РККА, польское военное командование было намерено организовать в форме бандитских отрядов для антисоветской деятельности. В сентябре 1924 г. начальник разведуправления штаба РККА Я. К. Берзин сообщал помощнику начальника штаба РККА Б. М. Шапошникову о том, что особую роль польское военное командование отводит в этой работе украинским отрядам, что петлюровский офицер Оскилко назначен при втором отделе польского Генерального штаба главным уполномоченным по организации украинских отрядов[1065]. Ранее с начала сентября штаб РККА располагал информацией, что «формирование банд поручено ротмистру польской армии Домбровскому, который лично производит набор из состава бывших бандитских отрядов, балаховцев, из рядов польских кавалерийских частей в районе Несвиж»[1066].

Следует отметить, что в тот период в качестве военного и политического противовеса отрядам, формируемым в Польше, Политбюро ЦК РКП (б) постановило создать отряды солдат-галичан[1067]. Уже в ноябре 1923 г. было решено принять их из Чехословакии (2–3 тысячи человек) и направить их на Украину. Предварительно весь контингент было решено «профильтровать через ГПУ». Проведение операции тогда было поручено ГПУ и НКИД[1068].

В августе 1924 г. Политбюро приняло решение продолжить операцию и принять еще 150 «особо надежных» галичан и 50 человек «украинского происхождения». Кроме того, во вторую партию репатриантов из Чехословакии было решено включить квалифицированных рабочих и 200 семей сельскохозяйственных рабочих. При этом было подчеркнуто, что такое решение не может исключать возможность возвращения других желающих вернуться на родину с тем, чтобы настроение «массы» не испытывало «неблагоприятного поворота»[1069].

Советское руководство развивало деятельность по концентрации потенциальных «революционных сил» и деструктивную работу внутри Польши по линиям Коминтерна и Коммунистической партии Польши. В августе 1924 г. было организован конфликт на станции Столпцы. В ответ польское военное руководство к концу сентября 1924 г. в районе Бреста сформировало ударную группу в 80 человек. Была установлена связь этого отряда с «сочувствующими организациями» на Украине.

Советская разведка располагала информацией о том, что французская военная миссия обещала поддержку общему выступлению антисоветских групп и польских частей на Украине в том случае, если оно будет начато в сентябре – октябре – ноябре и если окажется «сколь-нибудь значительным»[1070]. В штабе РККА было известно также, что подготовка к восстанию силами русских интернированных ведется и в лагерях Румынии[1071] в тесном контакте со вторым отделом польского Генерального штаба[1072].