Советские силовики

— Вам что, сегодня не о чем доложить?

Осенью 1942 года Сталин отправил Жукова и Маленкова под Сталинград. В конце сентября вызвал обоих для доклада. Когда Жуков подробно изложил ситуацию на фронте, Сталин недовольно спросил Маленкова:

— А почему вы, товарищ Маленков, в течение трех недель не информировали нас о делах в районе Сталинграда?

— Товарищ Сталин, я ежедневно подписывал донесения, которые посылал вам Жуков, — недоуменно ответил Маленков.

— Мы посылали вас не в качестве комиссара к Жукову, а как члена ГКО, и вы должны были нас информировать, — наставительно заметил Сталин.

То есть он хотел, чтобы Маленков присматривал не только за фронтом, но и за самим Жуковым.

Будущий маршал Александр Василевский служил тогда заместителем начальника Генштаба и начальником важнейшего Оперативного управления. Он вспоминал, что встречал их Сталин не слишком доброжелательно:

— Не успевали мы переступить порог его кабинета, как он разражался гневными и к тому же грубыми упреками в адрес Генштаба, который якобы работает хуже самой захудалой конторы. Конечно, после грубых нападок, упреков и подозрительных вопросов типа «На кого вы работаете?» никакого дельного доклада не получалось.

20 июля 1941 года НКВД и НКГБ поспешно слили в один наркомат.

Меркулов вновь стал первым заместителем Берии. Военную контрразведку из Наркомата обороны Сталин передал назад в НКВД, где было создано Управление особых отделов. Видя, что армия отступает, вернул чекистам контроль над вооруженными силами. Начальником управления стал заместитель наркома внутренних дел Виктор Семенович Абакумов.

Начальники особых отделов фронтов назначались приказами Берии. Реорганизация сперва коснулась только сухопутных войск. Но в январе 1942 года Третье управление Наркомата военно-морского флота преобразовали в 9-й отдел Управления особых отделов НКВД.

В подписанном Сталиным постановлении говорилось:

«Дать Особым Отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте. Обязать НКВД дать в распоряжение Особых отделов необходимые вооруженные отряды из войск НКВД».

На первом заседании только что созданного Государственного Комитета Обороны генерал армии Дмитрий Григорьевич Павлов был отстранен от командования Западным фронтом, от которого остались одни воспоминания.

Жуков рассказывал, что едва узнал бывшего командующего Западным фронтом — так Павлов изменился за восемь дней войны. Фронт был разгромлен, и о положении своих войск вызванный в Москву генерал Павлов сказать ничего не мог.

Целый день Дмитрий Григорьевич сидел в Генштабе, ждал вызова к Сталину. Но вождь не захотел его видеть. Павлову передали, чтобы он отправлялся назад. Он сказал жене, что его назначили к Тимошенко командовать танковыми войсками, а причины неудач Западного фронта позднее рассмотрят на заседании политбюро.

3 июля утром Павлов уехал в сторону Смоленска, где находился Тимошенко. Бодро сказал жене:

— Поеду бить Гудериана, он мне знаком по Испании.

— Положить тебе парадную форму? — спросила жена.

— Победим, приедешь в Берлин и привезешь!

4 июля в городе Довске генерала Павлова арестовали. Особисты забрали «Золотую Звезду» Героя Советского Союза, три ордена Ленина, два ордена Красного Знамени и депутатский значок. В постановлении на арест, составленном следственной частью 3-го управления (военная контрразведка) НКВД, Павлову предъявлялось традиционное обвинение как участнику «военного заговора». Постановление об аресте утвердил Тимошенко.

На первом же допросе, 7 июля, следователь потребовал от Павлова:

— Приступайте к показаниям о вашей предательской деятельности. Нами точно установлено, что вы еще в 1935 году стали участником заговора и тогда уже имели намерение в будущей войне изменить родине. Создавшееся на фронте положение только подтверждает следственные данные.

Павлова заставили подписать показания о том, что он был участником военного заговора и специально открыл фронт немцам…

Вождь, как обычно, искал «стрелочников» и успешно находил, перекладывая на них ответственность за собственные неудачи. Ему нужно было срочно назвать виновных в беспорядочном отступлении. Поэтому казнь Павлова и еще нескольких генералов — не только с Западного, но и с других фронтов — станет показательной.

О степени виновности генерала Павлова историки спорят и по сей день.

Командование Западного фронта не сумело овладеть обстановкой и справиться с ситуацией. Павлов и его штабисты даже представить себе не могли, что командование вермахта способно проводить столь масштабные операции.

Но от кого генералы могли об этом узнать? Искусство стратегии они не изучали, иностранными языками не владели, зарубежной военной литературы не читали — она лежала за тремя замками в спецхране. А Сталин внушал им, что Красная армия лучше и сильнее немецкой.

Иероним Петрович Уборевич, который много лет командовал Белорусским округом, на месте Павлова действовал бы иначе. Но Уборевича, прирожденного военного, полководца с широким кругозором, следившего за современной военной мыслью, по приказу Сталина расстреляли.