Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

Это имманентное ветеранское движение интегрировалось на нескольких формальных уровнях. На самом базовом уровне ветераны разделяли чувство избранности, которое побуждало их однотипно вести себя в определенных ситуациях. (Этот феномен будет рассмотрен в следующей главе.) Они также продолжали интенсивно общаться друг с другом. Наиболее прочными их связи оказывались внутри партии, которая превратилась если и не в организацию ветеранов, то, по крайней мере, в такую организацию, где участники войны численно преобладали[754]. Второй институциональной средой, где ветеранские сети пустили глубокие корни, стала армия[755]. За пределами этих властных институций, то есть в том социальном пространстве, куда вернулось большинство фронтовиков, неформальные взаимодействия оставались важными, не составляя, однако, какой-то особой сетевой конструкции. Ветеранские агрегации возникали и распадались, образуя нестабильную структуру, похожую на капли ртути на неровной поверхности: ветераны тянулись друг к другу, когда судьба сводила их вместе, но такие взаимосвязи быстро разрушались под гнетом послевоенной жизни с ее беспорядком и неустроенностью – только для того, чтобы снова сложиться где-то в другом месте[756].

Иногда эти нестабильные группы ветеранов образовывали что-то вроде временных сетей[757]. Выкристаллизовываясь на периферии армейского или партийного взаимодействия, их ядра порой могли даже формализоваться, становясь менее аморфными. В 1945 году, в день окончания войны, группа бойцов 53-й гвардейской стрелковой дивизии, сформированной осенью 1941-го из московских партийцев, решила собираться два раза в год: 9 мая – в годовщину Победы, и 15 октября – в годовщину формирования дивизии. Через год эти люди начали называть себя «ветеранским советом» своего подразделения. Помимо ежегодных встреч, они выступали с лекциями на предприятиях и в учреждениях, делясь своим боевым опытом. Группа сохранилась и в послевоенные годы, насчитывая в 1958 году 700 членов. В 1956 году новообразованный Советский комитет ветеранов войны (СКВВ) был неприятно удивлен, узнав о ее существовании: «Что это за группа? Что это за Совет? Распустить, разогнать!»[758]. Правда, в итоге организацию все же включили в состав функционировавшей при Комитете секции бывших фронтовиков, причем ей даже разрешили сохранить собственную организационную структуру[759]. Тем не менее в том же году СКВВ потребовал, чтобы все иные «организованные группы ветеранов» прекратили свою деятельность. Примерами конкурирующих объединений, о которых идет здесь речь, могут послужить ветеранская группа из Киева и ветеранская ассоциация из Владивостока. Последняя была основана в 1952 году на базе Музея истории военно-морского флота, называла себя «секцией ветеранов борьбы за Советскую власть в Приморье» и работала под патронажем политуправления Тихоокеанского флота. Позиция СКВВ была однозначной: «Эти и аналогичные им группы ветеранов войны, имеющиеся в других местах, должны быть распущены, их члены должны влиться в местные филиалы Советского комитета ветеранов войны»[760].

Но, вероятно, гораздо большие огорчения руководству СКВВ доставляла первая из упомянутых выше организаций, которая в послевоенные годы представляла собой довольно нетипичный пример формальной структуры. Она появилась на Украине, где местный комитет ветеранской взаимопомощи не только превратился в ассоциацию республиканского уровня, но и вполне официально просуществовал до 1951 года, а затем продолжал работать негласно. Об этой организации нам известно из письма, которое ее активисты после расформирования в 1956 году направили в СКВВ. Согласно этому документу, создание организации было инициировано в 1944 году группой офицеров-инвалидов, работавших в Военном отделе ЦК Коммунистической партии Украины. По их инициативе киевский горком партии учредил Комитет помощи офицерам-инвалидам войны, организационно связанный как с горвоенкоматом, так и с горисполкомом. Основной задачей комитета было содействие исполкому и военкомату в реинтеграции инвалидов-фронтовиков в гражданскую жизнь. Совместно с местной администрацией и партийными организациями комитетский актив старался улучшить работу учреждений социального обеспечения, а также помогал возвращающимся офицерам в поисках трудоустройства и жилья, а также в получении продовольственных карточек, медицинской помощи и санаторного лечения[761].