Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

Решения, принятые на II конференции, заметно активизировали «товарищей с мест». Хотя официально было учреждено всего восемнадцать «секций» городского уровня, структура советского ветеранского движения уже не ограничивалась только этим, становясь все более разветвленной. Советы ветеранов появлялись на республиканском, областном и районном уровнях, а также на заводах, предприятиях и в учреждениях; кое-где свои собственные ветеранские организации создал комсомол; одновременно продолжали существовать комитеты помощи при военкоматах. К началу 1966 года в Таджикистане действовал совет ветеранов республиканского уровня; в Белоруссии имелась такая же организация республиканского уровня, поддерживаемая низовыми структурами областей и районов; в Армении функционировали тридцать районных «групп»; в Узбекистане и Киргизии ташкентская и фрунзенская секции de facto выполняли задачи республиканских секций. Активисты СКВВ на местах пытались включить ранее появившиеся ветеранские организации в единую иерархию командования; в свою очередь, подобные низовые объединения зачастую сами нуждались в наставлении и руководстве. Согласно официальной линии, секции городского уровня обязаны были поддерживать связи с другими организациями своего города, но при этом избегать приказных форм работы с ними – все подобные структуры оставались «под зонтиком» учредивших их организаций. Активисты, однако, были склонны рассматривать все это организационное разнообразие в качестве всеобъемлющего и разностороннего ветеранского движения, логично фокусирующегося на СКВВ[844].

Таким образом, заметная доля ветеранской активности оставалась вне контроля со стороны СКВВ. Основное отличие от ситуации 1956–1965 годов заключалось в том, что энергия и динамизм движения существенно возросли. В неоднозначных сигналах, посланных II всесоюзной конференцией, ветераны по всей стране услышали явный призыв к тому, что пора браться за строительство мощной организации, которая наконец займется защитой интересов бывших фронтовиков. При новом генеральном секретаре руководство КПСС какое-то время было готово поддерживать и изучать подобные «эксперименты»[845].

Таким образом, за десятилетие, прошедшее после 1965 года, были созданы условия для решительной трансформации роли организованного ветеранского движения, приведшей его в соответствие с программой, которую еще в 1940-е годы наметили такие провидцы, как Барыкин. СКВВ превратился в организацию, укоренившуюся на местах, что легитимировало его функции в качестве лоббистской организации, отстаивающей нужды фронтовиков дома и обслуживающей режим в международной ветеранской политике «холодной войны». На III съезде ветеранов, состоявшемся в 1971 году, эта изменившаяся роль СКВВ получила закрепление в новом уставе. При этом новые уставные документы по-прежнему выделяли внутреннюю и внешнюю пропагандистскую работу в качестве главной задачи организации. В то же время теперь прямо говорилось о том, что организация обязана представлять ветеранские интересы и активно содействовать выполнению «решений КПСС и Советского правительства по улучшению материальных, бытовых и жилищных условий участников войны, инвалидов и семей погибших солдат». Тем не менее произошедшие с 1965 года изменения так и остались неузаконенными. Уставом комитета допускались лишь три организационные единицы: непосредственно СКВВ в Москве, его отделения на городском уровне и советы ветеранов-однополчан[846]. Впрочем, вскоре после конференции президиум сделал еще один шаг вперед, утвердив новые правила для секций СКВВ: в обновленном документе говорилось, что секции «объединяют ветеранские коллективы крупных предприятий, учреждений и учебных заведений, а также организации бывших военных подразделений своего города»[847]. Реальность, конечно, успела опередить эту формальную структуру. Ветераны уже давно создали гораздо более разнообразное и динамичное организованное движение, чем то, что фиксировалось в уставах и положениях.