Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

В соответствии с компромиссом, достигнутым в 1956 году, отныне пусть и в ограниченном виде, но допускалось лоббирование групповых интересов – при условии, что оно ограничится только деятельностью московских секций – в особенности это касалось фронтовиков-инвалидов. Под руководством генерала Михаила Лукина эта секция в 1956–1961 годах, пока ее энергичный председатель не отошел от общественной деятельности, функционировала как своего рода авангард ветеранского движения[812]. При этом общая партийная политика оставалась неизменной: создание местных организаций не допускается до той поры, пока ЦК не примет иного решения. В президиуме СКВВ данная тема виделась так: «Несомненно, скоро в ЦК будет обсуждаться этот вопрос, так как недавно некоторые наши работники имели разговор с тов. Хрущевым. Нам могут подсказать дополнительное решение, мы сообщим вам. Самостоятельно мы не можем принимать решения. Кое-кому виднее, что нужно делать в стране»[813].

Пару месяцев спустя руководство СКВВ получило из ЦК отрицательный ответ и проинформировало об этом пленум организации. Акцент вновь делался на международной пропагандистской работе, для которой ни местные организации, ни массовое членство были не нужны. Подобная массовая организация, отмечалось на пленуме, – «удовольствие очень дорогое, трудоемкое и, главное, пока не нужное»[814]. Но, как и раньше, это не остановило активистов, по-прежнему придерживавшихся принципиально иного понимания целей и задач организации – понимания, которое имело мало общего с официальными установками, но отражало массовые чаяния и устремления, озвученные еще в 1946 году Барыкиным.

Десять лет спустя такие активисты, как, например, товарищ Самсон из Латвии, воплотили эти надежды в жизнь. Их единственной уступкой официальной линии стало согласие с теми названиями местных организаций, которые утверждались сверху. Вернувшись из столицы после учредительной конференции 1956 года, Самсон и еще один латышский ветеран сразу же принялись за дело. Они «пробили» в республиканском ЦК разрешение на создание «республиканской группы содействия Советскому комитету ветеранов войны». В группе имелись одиннадцать членов, председатель и три секции: «партизанская, литературно-издательская и фронтовая». В 1957 году группа провела съезд латвийских ветеранов, собрав в Риге 700 активистов. После завершения этого форума республиканский ЦК разрешил организации учреждать «группы содействия» районного уровня. Всего за два года после основания СКВВ, несмотря на однозначное противодействие центральных властей созданию региональной и местной инфраструктуры, Латвия обзавелась собственной ветеранской организацией, действовавшей не только на республиканском, но и на низовом административном уровне. После этого латышская группа пожелала поставить вопрос об официальном признании массового членства. Кроме того, ей хотелось переименоваться в соответствии с теми функциями, которые она de facto выполняла: «Так почему бы эту группу не назвать ее настоящим именем, то есть республиканским комитетом ветеранов войны?»[815]. К началу лета 1958 года подобные группы содействия сложились также в Узбекистане и Краснодарском крае[816].

Эти группы и их активисты подняли фундаментальные вопросы, касающиеся организационной структуры, целей и задач ветеранского движения, которые руководство СКВВ пыталось отложить в долгий ящик до тех пор, пока на эти темы не выскажется ЦК. На ветеранском пленуме 1958 года председательствующий попытался проигнорировать подобную проблематику, но активисты не позволили ему отделаться молчанием. Его реакция показала: хотя руководство СКВВ сковано противодействием сверху, тем не менее оно хотело бы вновь попытаться продвинуть низовую повестку. ЦК уже дважды отклонял предложение СКВВ ввести фиксированное членство и учредить комитетские ячейки на местах. Несмотря на четко обозначенную позицию партийного начальства, руководство СКВВ было готово, тем не менее, принять существующие местные организации в качестве эксперимента, «заслуживающего изучения», чтобы обзавестись более весомой аргументацией для следующего раунда лоббирования в ЦК[817].