Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

Несмотря на подобные трения, организационные изменения 1986 года означали, что советские ветераны наконец объединились во всесоюзную организацию с впечатляющим членством. Устройство ветеранского движения теперь совпадало со структурой партийных и советских органов; наряду с другими массовыми организациями оно превратилось в еще одну опору позднесоветского строя. В январе 1991 года, накануне распада СССР, новая организация насчитывала более 180 отделений республиканского, краевого и областного уровней, около 5000 городских или районных филиалов, более 150 000 первичных ячеек в трудовых коллективах и еще 29 000 по месту жительства[872].

Более того, теперь она была полностью интегрирована в политический процесс. Конституционная реформа декабря 1988 года породила новый государственный орган: Съезд народных депутатов СССР, который, в свою очередь, избрал новый Верховный Совет СССР и его председателя – нового главу государства, каковым стал Михаил Горбачев. Треть из 2250 народных депутатов была выдвинута общественными организациями, такими как профсоюзы или комсомол[873]. Одной из таких общественных организаций оказался и новорожденный Всесоюзный совет ветеранов войны и труда, который делегировал в состав съезда 75 депутатов, то есть 10 % числа представителей общественных организаций и чуть более 3 % общей численности депутатского корпуса[874]. Помимо всего прочего, организация открыто и напористо добивалась от партийных, государственных и общественных структур уважения ветеранских прав и соблюдения ветеранских привилегий: теперь эта ее функция получила наконец-то официальное закрепление в уставе[875].

Глава 8. «Сообщество заслуживающих»

Мы пролили кровь за Советскую власть, пришло время и ей заступиться за нас[876].

На протяжении почти всей советской истории подавляющее большинство ветеранов не было связано с какой-либо организацией. Тем не менее они явно составляли часть широкого народного движения. Выжившие в боях входили в то, что я называю «сообществом заслуживающих» – в группу людей, объединяемых требованием особого отношения к себе[877]. Со временем эта общность превратилась в статусную группу, а в конечном счете, и в организационную структуру, интегрированную в советский социальный порядок. Ход этой институционализации, обусловленной последствиями войны, не был столь прямолинейным, как порой кажется. Она шла рывками, преодолевая многочисленные политические, экономические и идеологические барьеры; в итоге на борьбу, обеспечившую ветеранам признание, ушли тридцать лет. Этот структурный процесс тесно переплетался со становлением и оформлением представлений о ветеранских заслугах, привилегиях и благах – концептуальной триады, позволяющей анализировать сложное взаимодействие коллективных эмоций, правового статуса и экономики дефицита.

Говоря о «заслуге», я имею в виду претензию человека на особое отношение к себе со стороны общества, в котором он живет. Сам по себе такой запрос следует отличать от его актуализации, которую лучше описывать с помощью понятия «привилегия». Обсуждаемое здесь требование носит прежде всего символический характер: в результате его принятия социумом определенная категория граждан оказывается в большей степени достойной общественного уважения, а также доступа к дефицитным товарам и услугам, чем все остальные люди. Масштабы реального обеспечения описанного отношения в СССР зависели от множества факторов, включая наличие товаров и услуг, готовность акторов на всех «этажах» общественной пирамиды обеспечивать их, качеств административной системы, включая ее способность эффективно управлять распределением, а также от наличия у самой привилегированной группы потенциала, позволяющего настаивать на предоставлении привилегий вопреки запросам конкурирующих групп. По этой причине кажется полезным введение третьего аналитического понятия, а именно «блага». Как раз оно и характеризует фактическое предоставление товаров, услуг или уважения, обещанных привилегиями[878].