Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

Тем не менее ветераны настойчиво продолжали – индивидуально, но иногда и коллективно – добиваться особого отношения, основанного на былых заслугах. И даже если государство в основном игнорировало подобные требования, они стали обычным элементом послевоенной жизни. Как только власти пусть и с опаской, но разрешили ветеранам в 1956 году создать свою организацию, копившаяся под спудом энергия высвободилась: активность ветеранского движения постоянно выплескивалась за рамки дозволенного. Подобные порывы, разумеется, сдерживались государством, тем не менее самая решительная попытка пресечь беспорядочный рост – реорганизация 1976 года – смогла лишь перенаправить ветеранскую энергию в другие сферы. С этого момента прежние притязания на особое отношение звучали все громче и громче. В 1978 году они наконец воплотились в закон, со временем наделявший все большими привилегиями все большее число людей. Расцвет ветеранского движения пришелся на правление Михаила Горбачева, что выразилось в укреплении его организационных основ и в получении фронтовиками собственного представительства в Верховном Совете. Увы, в 1991 году, в тот самый момент, когда последствия войны были наконец юридически признаны государством, тот самый режим, который вел Великую Отечественную войну и который так долго отказывался признавать заслуги ветеранов, рухнул.

Становление «сообщества заслуживающих» и его превращение в статусную группу можно рассматривать в трех контекстах. В этих процессах просматриваются, во-первых, влияние войны на современное общество в целом, во-вторых, moyenne durée российской истории, в-третьих, логика социальной стратификации в авторитарном и замкнутом на государство социальном порядке. В литературе, посвященной «войне и обществу», общепринятым стало утверждение о том, что последствия войны напрямую зависят от модели той политической системы, в которой они себя проявляют. Хотя подробную сравнительную историю ветеранства еще предстоит написать, и без того достаточно ясно, что в разных странах на возвращающихся с войны военнослужащих реагируют по-разному – хотя и в обязательном порядке. Постановка под ружье огромного количества гражданских, призванная укрепить их решимость идеологическая обработка и тяжелейшая травма тотальной войны оставили после себя обширное наследство. Проблема ветеранов – его составная часть. Рассматривая советский кейс под этим углом зрения, в нем можно увидеть одну из вариаций интернационального паттерна социальных изменений в эпоху массовых обществ и «тотальных войн»[1055].

Особым образом этот паттерн реализовался в России, которая вступила в эпоху военной модерности, осуществив армейскую реформу 1874 года, а потом приняв участие в войнах 1904–1905 и 1914–1918 годов, а также во многих последующих. В силу этих событий признание ветеранов в качестве особой привилегированной группы началось еще до падения царского режима; потом, однако, оно замедлилось из-за идеологической озабоченности большевиков классовой борьбой. Для того чтобы утверждение ветеранских привилегий вновь вернулось в русло, в котором оно, как представляется, разворачивалось до 1914 года, понадобилась медленная трансформация революционного режима в постреволюционное государство «всеобщего благосостояния». Только после этого ветераны начали превращаться в особую статусную группу советского общества[1056].