Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

Как правило, функционерами ветеранских организаций были мужчины, кадровые офицеры-отставники, в основном из старших возрастных когорт и зачастую члены партии. Этот типаж воплощали собой председатели СКВВ 1980-х годов, которые были кадровыми офицерами поколения, называемого мной «дважды ветеранами» (то есть это люди, родившиеся между 1890-м и 1904 годами). Эти герои-орденоносцы продолжали удерживать бразды правления даже тогда, когда в 1980-х наверх стало пробиваться среднее поколение ветеранов[1040]. Большинство делегатов как первой, так второй Всесоюзных конференций ветеранов войны, проходивших в 1956-м и 1965-м годах соответственно, были выходцами из той же самой группы, что и руководители СКВВ: это были мужчины, высокопоставленные кадровые военные из старших возрастных когорт, нередко прошедшие и Гражданскую войну[1041]. Аналогичным образом почти 19 % функционеров местных отделений СКВВ в 1965 году составляли отставные генералы, а 58 % – прочие отставные офицеры. Женщин среди них было менее 5 %[1042].

Далее, функционеры комитета были постоянно окружены теми, кого в СССР называли «активом» – группой ветеранов, официально не состоявших в организации, но время от времени привлекавшихся ею для выполнения конкретных задач. Так, в 1966 году Волгоградская секция СКВВ насчитывала всего 25 функционеров, но более 300 периодически призываемых активистов, готовых по ее призыву выполнять разнообразные поручения; из этих ветеранов «более ста человек» участвовали в ее деятельности постоянно[1043]. Разумеется, в соотношении с общим числом выживших фронтовиков это была лишь капля в море. К 1985 году СКВВ утверждал, что в некоторых городах в актив движения входили от 17 % до 25 % ветеранов[1044]. «Не более 10 % общего числа», – так оценил общую долю актива, примыкавшего к официальным структурам СКВВ, один из членов его президиума год спустя[1045]. К 1989 году к «внутренним кругам» движения принадлежали, по-видимому, 30 % ветеранов, однако лишь немногие из них демонстрировали подлинную вовлеченность, занимаясь общественной работой на более или менее регулярной основе. Например, лишь 1 % или 2 % ветеранов в то время выступали в качестве пропагандистов[1046]. В начале 1994 года среди подписчиков газеты, издаваемой незадолго до того учрежденной организацией ветеранов войны и труда, было чуть более 60 000 человек[1047], хотя на территории бывшего СССР на тот момент проживали 3,6 миллиона, а в России – 2,4 миллиона ветеранов[1048]. Что же касается периода, предшествовавшего становлению в 1970–1980-х годах организованного ветеранского движения, то тогда доля бывших фронтовиков, составлявших два упомянутых «внутренних круга» (руководителей и активистов), была еще меньше, поскольку организационная сеть оставалась гораздо менее развитой. Кстати, на активистах ветеранские «круги» не заканчивались. Последний, третий, «круг» составляли люди, ощущавшие себя ветеранами от случая к случаю: скажем, когда им приходилось письменно или устно жаловаться на несправедливости и ущемления их «достоинства»[1049]. Эта последняя группа совокупно именовалась «ветеранской общественностью».