Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

Тем людям, которые возвращались после трудовой мобилизации, нередко приходилось вести длительные бюрократические баталии ради того, чтобы их документы, необходимые для получения пенсий по инвалидности, были пересланы прежним работодателем новому работодателю[182]. Письма на эту тему нередко путешествовали между облисполкомами, горисполкомами и райисполкомами, а потом оседали в архивах, поскольку заявители тем временем переезжали в другое место. Многие ветераны становились жертвами перегруженности бюрократов, не позволявшей им вникать в детали поступавших обращений. Так, некий инвалид войны написал жалобу в районное управление соцобеспечения, суть которой заключалась в следующем: председатель колхоза лишил его права на хлебную дотацию из-за отказа участвовать в лесозаготовках, несмотря на то, что ветеран, будучи инвалидом II группы, физически не мог выполнять тяжелые работы (и, кстати, был освобожден от них по закону). Поскольку председателя приводимые аргументы не убедили, фронтовик, собственно, и решил апеллировать к местным властям. Однако инспектор собеса, рассматривавший его дело, отреагировал на солдатские беды универсальным рецептом: «Товарищ Крылов, райсобес на Ваше заявление сообщает, что при первой возможности просьба будет удовлетворена». Вскоре после этого заявление товарища Крылова вообще было утеряно[183].

В конечном счете, разочарование вело ветеранов в Москву, где они толпились в приемных всевозможных учреждений и ведомств. Но прежде чем отправится в столицу, они писали, писали и писали. Бывшие солдаты заваливали просьбами и жалобами все этажи советской и партийной иерархии. В архивных фондах одного только Верховного Совета СССР хранятся тысячи писем демобилизованных. Его соответствующий отдел, отвечавший не только за личный прием граждан, но и за обработку получаемой от них корреспонденции, тонул в потоке поступающих бумаг. Другим излюбленным адресатом для жалобщиков выступали центральные газеты. В августе и сентябре 1945 года редакция газеты «Известия», например, получила огромное количество писем с жалобами от демобилизованных. Прежде чем написать в газету, их авторы, как правило, безуспешно обращались в районные и городские советы или соответствующие собесы[184].

Результаты всех этих усилий были весьма неоднозначными, хотя некоторым все же удавалось преуспеть. Так, профессиональные мошенники, в послевоенные годы пытавшиеся погреть руки на полагающихся ветеранам льготах, не раз демонстрировали, что невозможное возможно. Одним из самых дерзких советских аферистов той поры был Вениамин Вайсман. Его случай – яркий пример того, чего можно было добиться просьбами и увещеваниями, пользуясь ими умело и умно[185]. Вайсман решил прибегнуть к мошенничеству после того, как «профессиональная травма» положила конец его карьере: этот человек, осужденный за воровство, в 1946 году во время неудачного побега из лагеря потерял обе ноги и руку из-за обморожения. Отказавшись от прозябания в провинции, он до самого своего ареста в 1947-м предпочитал «работать» в Москве. Раздобыв где-то документы, свидетельствующие о том, что он является дважды Героем Советского Союза, а также кавалером семи орденов и трех медалей, Вайсман всякий раз отправлялся за помощью непосредственно в центральные ведомства. Этот человек был на редкость удачлив: «Ему почти всегда удавалось попадать на прием к министрам или заместителям министров (дело само по себе нелегкое) и выманивать у них десятки тысяч рублей или товары равноценной стоимости. В общей сложности на удочку Вайсмана попались 27 министерств, в числе его жертв оказалось множество советских руководителей высокого ранга, например, министр металлургической промышленности И. Т. Тевосян, министр транспортного машиностроения В. А. Малышев, министр финансов А. Г. Зверев»[186]. За единственный год своей деятельности он обзавелся не только крупной суммой денег, одеждой (включая «синий американский костюм»), обувью и тканями, но также квартирой в Киеве, билетом на самолет, чтобы добраться до своего нового жилища, и всей необходимой для обустройства мебелью[187].