Советский век

О странной процедуре «профилактики» известно достаточно благодаря данным КГБ за 1967-1972 гг. В тот период комитет возглавлял Юрий Андропов, и хотя его отчеты все еще были полны свирепыми угрозами по поводу уже ставших привычными «преступлений» против режима, упор на профилактическую работу все более давал о себе знать. Он включал «меры по предотвращению попыток организованной подпольной деятельности националистических, ревизионистских и прочих антисоветских элементов» и «изоляцию потенциально опасных групп, стремящихся проявить себя здесь и там».

Этот метод не был лишен двусмысленности и необычности. Он уже использовался при Александре Шелепине или даже ранее; его наименование было заимствовано из медицинской терминологии и предполагало, что тот, кто придерживается политических взглядов, отличных от официальных, нуждается в «лечении». При Андропове это постепенно становилось все более распространенной стратегической методикой, пока вообще не превратилось в господствующую. Нет данных, насколько профилактика оказалась действенной, но определенный интерес в этом отношении представляет отчет Центральному комитету КПСС Юрия Андропова и генерального прокурора Романа Руденко от 11 октября 1972 г., специально посвященный профилактическим действиям [80].

В этом документе говорится о профилактике как о широко распространенном явлении. В 1967-1972 гг. было раскрыто 3096 политических групп, и 13 602 человека, входящих в них, были подвергнуты профилактике. Другими словами, они не были арестованы, а вызваны для собеседования с офицером КГБ, который разъяснил им ошибочность их позиций или действий. Мягко, но не скрывая опасного положения, в которое они попали, офицер советовал им одуматься. В 1967 г. таким образом были «проинтервьюированы» 2196 человек из 502 групп; в 1968-м - 2870 из 625 групп; в 1970-м - 3102 из 709 групп и в 1971-м - 2304 из 527 групп. География также была очень широкой: подобное происходило в Москве, Свердловске, Туле, Владимире, Омске, Казани и Тюмени, а также на Украине, в Латвии, Литве, Белоруссии, Молдавии, Казахстане и т. д. Как правило, группы были малочисленны и состояли обычно всего из нескольких человек.

Благодаря этим превентивным мерам число арестов за антисоветскую пропаганду упало. Большинство вызываемых сразу же покорялись, но кое-кто продолжал упорствовать, что в конце концов могло привести их к совершению «преступления против государства». С целью укрепления превентивных мер против людей, показывающих преступную активность, и более действенного подавления антисоциальных элементов авторы отчета предлагали, чтобы КГБ мог, в случае необходимости, посылать письменные предупреждения этим людям, требуя от них отказа от политически вредной деятельности и предупреждая о последствиях.

Андропов и Руденко верили, что такой способ действий мог повысить чувство моральной ответственности у тех, кто был предупрежден. Если бы они после этого совершили преступления, то были бы арестованы, подвергнуты предварительному следствию и предстали перед судом для установления «степени ответственности».

Авторы прилагали проект решения Центрального комитета и проект постановления президиума Верховного Совета - стандартная бюрократическая процедура подачи предложения - с просьбой рассмотреть их. В отличие от сулящих массовые беспорядки текстов КГБ 1962-1963 гг., на этот раз нет и намека на то, что система находится под угрозой. Упор на «превентивную медицину», звучащий слишком мягко для консервативного уха, был крайне либеральным в стране, подобной СССР. Чувство мгновенной опасности могло бы спровоцировать отход к линии Владимира Семичастного, но так вопрос в обозримом будущем не ставился. Все же долголетний прогноз процветания системы был едва ли обнадеживающим, как вскоре покажет наш экскурс в экономические проблемы.

Один аспект этой «превентивной медицины» все-таки вызывал тревогу.

Что на самом деле означали слова «степень ответственности»?

Значили они следующее: помимо прочего подсудимого можно будет отправить не в тюрьму, а в психиатрическую клинику. В любой цивилизованной стране это показалось бы снисхождением, смягчением наказания, хотя, конечно, и там возможны злоупотребления. Но что касается Советского Союза, то существует много хорошо документированных примеров использования психиатрических больниц для заточения совершенно здоровых людей. Рассматривая политические взгляды как параноидальный бред, этих людей накачивали разрушающими здоровье лекарствами, что свидетельствовало об уродливом и реакционном менталитете некоторых советских лидеров.