Советы юным леди по безупречной репутации

– О чем вы подумали? – спросил Сомерсет; он всегда так легко читал ее мысли. – Вы должны мне сказать.

Но Элиза не могла рисковать – нельзя, чтобы Сомерсет счел ее корыстолюбивой.

– Чайник из Восточной гостиной, – сказала она, вспомнив второй из самых своих любимых предметов в Харфилде. – Если он больше никому…

Впервые за визит лицо гостя осветилось улыбкой.

– Чайник? А вам не приходило на ум, что вы могли бы попросить фамильные бриллианты? – поддразнил Сомерсет.

Элиза не предполагала, что когда-нибудь снова услышит от него такой тон, и ее щеки вспыхнули.

– Если бы вы хоть раз попили из него чай, вы бы меня поняли, – отшутилась она.

– Возможно, мне следует попробовать, прежде чем соглашаться, – сказал он и добавил умоляюще: – Вы уверены? Мне не удастся уговорить вас взять что-то более ценное?

Она покачала головой, и его улыбка стала шире.

– Как это на вас похоже – просить о такой безделице, – заметил он. – Вы столь малого хотите для себя.

Элиза могла бы сказать, что это не проявление бескорыстия, что меньше всего на свете она хотела бы ощутить удушающий гнет фамильных бриллиантов на своей шее. Но она не станет этого делать. Не теперь, когда Сомерсет так на нее смотрит. Как смотрел когда-то, до того, как распался их мир.

– Вы не изменились, – сказал он.

Их взгляды встретились, улыбки померкли, тяжесть случившегося, воспоминания о том, кем они когда-то были друг для друга, казалось, тяжким бременем легли на плечи обоих.

– А я бы не отказалась от бриллиантов, если они больше никому не нужны, – вмешалась Маргарет, разрушив настроение.

– Вижу, вы тоже не изменились, мисс Бальфур, – с улыбкой сказал Сомерсет и покачал головой. – Как всегда полны жизни и остроумны.

– Бывают недуги, которые не исцелить даже водам Бата, – заметила Элиза, и Маргарет рассмеялась.

Но Сомерсет посерьезнел.

– Как ваше здоровье? – заботливо спросил он у Элизы, словно у прикованной к постели древней тетушки.

– Отлично, – ответила она.

– И разве она не выглядит отлично? – намекнула Маргарет.

Элиза попыталась утихомирить кузину взглядом.

– Так и есть. Вы прекрасно выглядите, – тихо сказал Сомерсет, всматриваясь в Элизу. – Новое платье?

– Да, – произнесла она пересохшими губами.

– Оно вам идет.

Простой комплимент, но его ценность от этого не стала ниже.

– Вы по-прежнему принимаете воды? – спросил граф.

– Да. Но мы ходим в Галерею еще и для того, чтобы повстречаться с нашими новыми друзьями.

– С новыми друзьями, – повторил Сомерсет. – К их числу вы относите и Мелвиллов?

– Нет, – торопливо ответила Элиза.

– Да, – одновременно с ней выпалила Маргарет.

Сомерсет снова нахмурился.

– То есть, – попыталась объяснить Элиза, – мы встречались с ними всего пару раз, и я не уверена, что нанесу им ответный…

– Я бы не хотел переступать границы дозволенного, миледи, но должен предупредить вас: будьте осмотрительны, когда дело касается Мелвиллов. Я слышал разные истории…

То, как он это сказал – осторожно, словно тщательно подбирая слова, – подстегнуло любопытство Элизы.

– Истории предосудительного характера? – спросила она, не желая показать, как сильно ее занимают подробности, притом что на самом деле они очень ее занимали.

Что такого Сомерсет успел услышать о Мелвилле, вернувшись в страну лишь недавно?

– Это не те истории, которые я стал бы пересказывать в присутствии леди, – заявил он.

– А жаль, – вздохнула Маргарет.

И как бы Элиза ни восхищалась деликатностью Сомерсета, в душе она против своей воли согласилась с кузиной.

– Могу лишь сказать, что я не посоветовал бы вам таких друзей, – продолжил Сомерсет. – Женщина вашего… Женщина в вашем положении должна быть осторожна.

Забота и стремление ее защитить располагали к себе, и Элиза на мгновение испытала соблазн их поощрить. Но нет, это было бы слишком несправедливо.

– Мелвиллы очаровательны, – сказала она. – Но насколько я успела понять за время нашего знакомства, пусть и недолгого, эта черта – единственное нарушение приличий с их стороны.

Не было необходимости упоминать ни о столкновении карет, ни о подслушанных оскорблениях, оба эти события внезапно ушли далеко в прошлое, показались незначительными перед лицом радости оттого, что Сомерсет нанес ей визит.

«Еще целых две недели!»

– Уверена, вы со мной согласитесь, если проведете больше времени в их обществе, – добавила она.

– Полагаю, у меня будет возможность убедиться лично, – сказал Сомерсет, однако, судя по вскинутым бровям, он в этом сомневался.

Часы пробили один раз. Сомерсет встал:

– Вынужден попрощаться. Вы собираетесь посетить Галерею-бювет завтра утром?

– Да, собираемся, – с готовностью ответила Элиза.

– Я найду вас там, – сказал он, отвесил поклон и удалился.

– О мой бог, – выдохнула Элиза, едва заслышав, как за ним закрылась парадная дверь.

Он остается. Он остается, и она снова его увидит. Завтра.

«О мой бог!»

– Жизнь в Бате становится по-настоящему интересной, – подвела итог Маргарет, и в голосе ее прозвучало довольство кошки, только что вылакавшей большой горшок сливок.

Глава 9