Советы юным леди по безупречной репутации

– Я пойду, – сказал Сомерсет. – Могу я вас сопроводить?

– Боюсь, леди Сомерсет уже согласилась присоединиться к нашей компании, – заявил Мелвилл, и Элиза бросила на него испуганный взгляд, ибо это было совершенной неправдой.

– Неужели? Еще до того, как узнала о концерте?

– Ах, я давно уже догадался, что она провидица, – отшутился Мелвилл.

– Вы знаете ее совсем недавно, – сказал Сомерсет.

– Макс, нам пора идти, – вмешалась леди Каролина, прежде чем Мелвилл успел ответить, к облегчению Элизы.

От перебранки этих двоих у нее разболелась голова.

Но в тот момент, когда они собрались уходить, небеса решили пролиться дождем.

– Проклятье! – неподобающе воскликнула Маргарет, глядя на мелкую морось за окнами. – В такое время нам ни за что не раздобыть кеб.

Поскольку Галерею-бювет посещало множество людей, наемных экипажей и портшезов всегда не хватало.

– Никуда не годится, – согласился мистер Флетчер.

– Мы же утонем! – заявила леди Хёрли.

– Вы собираетесь улечься лицом в лужу? – шутливо поинтересовалась леди Каролина.

– Думаю, нам лучше поспешить, – сказала Элиза, подняв глаза к зловеще темнеющему небу. – Пока не стало хуже.

– Браво, леди Сомерсет Отважная, – сказал Мелвилл. – По крайней мере, получится романтическая прогулка.

– Вам легко говорить, милорд, – сказал Сомерсет, запахивая редингот, – но леди Сомерсет одета в шелк.

Он зашагал к дороге, остальные скептически посмотрели ему вслед.

– Возможно, мы видим его в последний раз, – предсказал Мелвилл.

Однако Сомерсет вернулся в мгновение ока, целеустремленно ступая под дождем, а по пятам за ним следовал наемный экипаж, словно влекомый исключительно силой воли. Зрелище было впечатляющее. И вновь Элиза не могла не обратить внимания, как восхитительно облегает его фигуру темный редингот. Уж конечно, он не нуждался в верхней одежде со специальной подкладкой из клееного холста, какую носили некоторые господа, чтобы выглядеть массивнее.

– Джентльменам придется идти пешком, – сказал Сомерсет, – но леди мокнуть не должны.

– Вы волшебник, милорд, – восхитилась леди Хёрли.

– А вы льстица, – мягко обвинил ее Сомерсет.

Леди Хёрли хихикнула и, опершись на его руку, поднялась в экипаж.

За ней последовали Маргарет и леди Каролина, затем пришла очередь Элизы. Сомерсет протянул руку, Элиза ее приняла, и ей показалось, что он едва заметно сжал ее пальцы. Она повернула голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но оно оставалось непроницаемым. Видимо, почудилось.

– Встретимся завтра, миледи, – сказал он, закрывая дверцу.

Мелвилл поднял руку и бодро помахал на прощание.

– Боже правый! – выдохнула леди Хёрли, когда кеб тронулся с места. – Если это продолжится, леди Сомерсет, за вас примутся все сплетники Бата.

– Совершенно не понимаю, что вы имеете в виду, – произнесла Элиза, отводя глаза.

– В какой-то момент мне показалось, что один вызовет другого на дуэль. Весьма впечатляюще!

Леди Хёрли принялась бурно обмахиваться веером, хотя в экипаже было прохладно.

– Я не против еще раз полюбоваться таким зрелищем, – добавила она.

– Дать вам нюхательные соли, миледи? – спросила леди Каролина с веселой улыбкой.

– Их поведение продиктовано взаимной неприязнью, – сказала Элиза, – и потому не доставляет мне ни малейшего удовольствия.

Это было правдой лишь отчасти – какая леди не ощутит мимолетной радости оттого, что джентльмены соревнуются за ее внимание, вне зависимости от их побуждений? Но наблюдать это соперничество и усилием воли запрещать себе видеть в нем глубокий смысл… Это было довольно мучительно. Конечно, Мелвилл записной волокита, Элиза это понимала, а Сомерсет… кем был Сомерсет, она не знала и предпочитала больше не строить догадок на этот счет.

Сидящая напротив леди Хёрли вперила в нее взгляд, словно решая, верить ли собеседнице, а потом хихикнула.

– Как скажете, – проронила она.

Глава 14

Февраль приближался к марту, и погода становилась все более ненастной. Каждый день приносил новые потоки ледяного дождя, заполнявшие улицы Бата лужами. От пронизывающих ветров кренились деревья. Впрочем, в доме на Кэмден-плейс было тепло. На взгляд лишенного проницательности наблюдателя, в жизни Элизы мало что изменилось за последнее время, учитывая, как мало возможностей для развлечений ей позволял траур. Разумеется, посторонние не могли знать, что два дня в неделю она посвящает деятельности, совершенно неподходящей для леди, – портретной живописи; что она делает один набросок за другим: лицо Мелвилла, его глаза, руки. Не могли зеваки знать и того, что обычные ее занятия наполнились радостным волнением теперь, когда почти всюду ее сопровождал Сомерсет.