Советы юным леди по безупречной репутации

– Ты хоть немного думала о том, что будешь делать, когда уеду я? Мне самой не нравится в это углубляться, но до апреля остался всего лишь месяц, и Лавиния удалится из общества. Ты должна начать поиски новой компаньонки. В Бате множество респектабельных женщин, которые вполне подойдут на эту роль.

– Кто, например? – брюзгливо поинтересовалась Элиза.

– Что скажешь о мисс Стюарт?

– Слишком… бесцеремонная.

– Тогда миссис Гулд? Она довольно смешная.

– В самом буквальном смысле слова.

– Когда ты успела взрастить в себе такую высокую требовательность к остроумию? – удивилась Маргарет. – Перестань, они не так уж плохи.

– Они – не ты.

– Строго говоря, они в этом не виноваты, – рассудила Маргарет, и ее улыбка стала печальной.

Элизе казалось, что виноваты.

– Мелвиллы прибыли, – сообщила Маргарет, выглянув в окно. – «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом»?[12]

Элиза кивнула, накинула плащ, взяла ридикюль и веер.

Они отправились на концерт. Все пребывали в прекрасном расположении духа. Граф потешил спутниц забавной историей о том, как однажды делил наемный экипаж с известным актером и его ручной обезьянкой. Маргарет и леди Каролина осыпали его добродушными насмешками. Одна Элиза молчала. Разговор с кузиной растревожил ее, она не могла выбросить его из головы. Свою умиротворенность она обрела совсем недавно, ценой больших усилий, и размышлять о том, насколько это состояние шатко, было неприятно.

Они добрались до Верхних залов, отдали служителям плащи и накидки.

– Новый наряд? – спросила Элиза у леди Каролины, не без труда включаясь в беседу, чтобы восхититься платьем из сияющего белого кружева – такой пышной юбки в форме колокольчика Элиза еще ни у кого не видела.

– Да, наконец-то, – ответила леди Каролина, бросая хмурый взгляд на брата.

Тот возвел очи к небесам.

– Каролине понравилось величать меня скрягой, – сказал он Элизе, когда они пересекали холл, – с тех пор как однажды я осмелился предположить, что туфли, инкрустированные бриллиантами, это немного…

– De trop?[13] – шаловливо подсказала Маргарет, и Мелвилл весело рассмеялся.

– Я не позволю, чтобы мои уроки французского использовались против меня, – сурово сказала ученице леди Каролина и хлопнула ее веером по руке.

В дверном проеме они приостановились. Как и во время первого посещения Элизой Верхних залов, все присутствующие повернули головы в сторону вновь прибывших, только теперь рядом с Мелвиллами шли она и Маргарет.

Окинув взглядом собрание, Элиза нашла леди Хёрли и мистера Флетчера у камина, рядом с ними стояли Сомерсет и Селуины. Она сделала глубокий дрожащий вдох.

– О боже! – пробормотала Маргарет, тоже заметив леди Селуин.

– Постарайся вести себя повежливее, – напомнила ей Элиза.

– Я всегда вежлива, – фыркнула Маргарет. – Если меня не разозлят.

Леди Каролина тихо рассмеялась, и, взявшись под руку, две дамы прошествовали в зал с уверенностью самых очаровательных ведьм на шабаше.

– «Пламя, прядай, клокочи! Зелье, прей! Котел, урчи»![14] – процитировал Мелвилл Элизе на ухо, и она заулыбалась.

Граф, казалось, пребывал в отличнейшем расположении духа, просто лучился жизнелюбием.

– Поэма продвигается успешно? – предположила Элиза, когда они прокладывали путь сквозь толпу.

– На сегодняшний день написана тысяча строк, – ответил ее спутник. – Будь я дома, в Элдерли-парке, написал бы больше. Здешняя библиотека может предложить Еврипида только в редакции Порсона, а это не самая предпочтительная для меня версия. Но я все равно доволен. Как вы догадались?

– В такие дни вы особенно… оживлены, – ответила она, слегка смутившись оттого, что это заметила.

– Я не приспособлен к праздности. Что бы там ни думал обо мне Сомерсет.

Он понизил голос, когда они приблизились к камину. Пытаясь собраться с силами, Элиза снова набрала в грудь воздуха, прежде чем присесть в реверансе. Она вытерпит общество леди Селуин с грацией и стойкостью.

«Грация и стойкость», – повторила она про себя, как молитву.

– Из вас получилась изумительная сорока, миледи! – язвительно проронила леди Селуин, окидывая взглядом черно-белый ансамбль Элизы.

– Да, конечно, именно сорокой я и хотела нарядиться, – раздраженно ответила Элиза, мгновенно забыв свои благие намерения. – Или чайкой.

– Ваше платье тоже недурно, леди Селуин, – резко заметила Маргарет. – У моей матери было очень похожее в прошлом сезоне.

Леди Каролина фыркнула, а леди Селуин покраснела.

– У вас глаз наметан, мисс Бальфур, – сказала она. – Впрочем, не думаю, что было бы правильно тратить новое платье на такое провинциальное событие.

– Подобная снисходительность воистину восхитительна, – не замедлила с ответом леди Каролина.

– Не думаю, что концерт в Бате когда-либо посещала столь высокочтимая публика! – вмешалась миссис Винкворт, подошедшая к компании позже и топтавшаяся за спинами.

Как и во время званого ужина у Элизы, было очевидно, что столкновение настолько неподходящих друг другу людей закончится бедствием. Но, в отличие от того случая, сейчас Элиза не считала себя обязанной предотвращать неизбежное.