Советы юным леди по безупречной репутации

– И кажется, это известие тебя не потрясло! – обвиняющим тоном продолжила Элиза.

– Нет, не потрясло, – согласилась Маргарет.

– Что, прости?

– Да пóлно тебе, Элиза, – сказала Маргарет, словно обращаясь к непослушному дитяти. – Все видно по тому, как вы разговариваете друг с другом. Как вы флиртуете. Ты уже должна была что-то заподозрить.

– Не заподозрила, – слабым голосом откликнулась Элиза. – Клянусь, это правда. Я всеми мыслями была с Сомерсетом. Я… я всегда любила Сомерсета. Ничего подобного мне и в голову прийти не могло.

Элиза прошлась по комнате, присела на канапе, выпрямилась, взглянула на портрет, закрыла глаза и спрятала лицо в ладонях. Что она натворила?! В свете сегодняшнего откровения ее действия за последние несколько недель выглядели крайне предосудительно. Флирт, поддразнивания, танец! Она предала доверие Сомерсета всеми доступными способами.

– Что собираешься делать? – спросила Маргарет.

– Ничего, – без промедления ответила Элиза.

– Не хочешь ему рассказать?

– Рассказать ему? Рассказать ему?

– Я так понимаю, ответ отрицательный.

– Маргарет, похоже, ты не постигаешь всю серьезность ситуации. Я практически помолвлена с Сомерсетом. Я люблю Сомерсета. Я люблю Оливера!

Элиза ощутила страшный укол вины за одну только мысль, что могла полюбить другого. Она пообещала себя Оливеру – искренне, всем своим существом. Это что-то да значит.

– Ты и правда его любишь? – спросила Маргарет, сощурив глаза.

Элиза сделала глубокий вдох. Она задумалась о Сомерсете. О его письмах, о чувствах, которые пробуждали в ней эти письма. О том, что она почувствовала, вновь увидев его тогда, в январе. О том, что чувствовала, прикасаясь к нему, целуя его тем вечером в наемном экипаже. Будто что-то утраченное вернулось к ней, когда она давно отказалась от всякой надежды.

– Правда, – сказала Элиза.

– Больше, чем Мелвилла?

– Я… я не знаю.

Ибо как можно было сравнивать этих двоих? Одного она несла в сердце, казалось, всю жизнь. Ее ожидания были вознаграждены, она близка к тому, чтобы завладеть им навеки. А с другим она столкнулась совсем недавно. И ведь это Мелвилл! Наверное, все женщины Англии питали к нему слабость. Он мог выбрать любую. И тем не менее, возможно (только возможно!), да, он увлекся Элизой, флиртовал с ней и иногда смотрел на нее так, словно вид ее был ему приятен…

– Это не имеет значения, – сказала Элиза. – Я обещана Сомерсету. Он – мужчина, за которого я выйду замуж.

– Вы еще не помолвлены, – заметила Маргарет.

– Считай, помолвлены, – яростно возразила Элиза. – И я не стану… не смогу предать его во второй раз, Маргарет. Я не могу.

Внимание подруг привлек внезапно прилетевший снаружи стук копыт по брусчатке.

– Каролина! – воскликнула Элиза. – Я забыла.

Должно быть, она проспала. Не успела даже позавтракать.

Элиза окинула себя взглядом, словно ожидала, что каким-то чудом на ней окажется костюм для прогулок. Нет, конечно.

– Можешь отменить поездку, – предложила Маргарет.

– Нет-нет! Я… я не буду отменять.

Ей хотелось, чтобы все оставалось как обычно, чтобы случившееся сегодня вернулось туда, откуда пришло.

– Тогда я задержу ее, – беззаботно предложила Маргарет. – Пока ты оденешься.

Хотя, как было известно, подобные заминки Каролина переносила с большим нетерпением, она не выказала раздражения, когда Элиза вышла из дому в черном костюме, перчатках и бархатной касторовой шляпке.

– Она воздвиглась ото сна! – провозгласила Каролина и выпрямилась.

До этого момента она сидела, наклонившись к Маргарет.

Маргарет отступила в сторону, грум подсадил Элизу на фаэтон, и та, расположившись на сиденье, сказала:

– Приношу извинения. Какова тема сегодняшнего урока?

– Перекрестки! – жизнерадостно сообщила Каролина и пустила лошадей вскачь.

Хотя мысли Элизы блуждали где-то далеко, урок выдался удачным, одним из тех немногих, что позволяли Элизе оценить свое умение вести коляску как сносное, а не одним из тех, что вызывали у нее слезы досады.

– Очень хорошо, – заметила Каролина, понаблюдав за ней несколько минут. – Прихожу к мысли, что скоро вы сможете обзавестись собственным фаэтоном.

– Собственным фаэтоном? – испуганно переспросила Элиза. – Боюсь, для такого во мне недостаточно лихости.

– Полноте, вы ведь не можете постоянно заимствовать мой! – парировала Каролина. – Для такого во мне недостаточно доброты.

Элиза рассмеялась:

– Я видела более чем достаточно доказательств вашей доброты. Вы и правда считаете, что я готова?

– Я и правда так считаю, – без заминки ответила Каролина. – Возможно, пока вы управляетесь с поводьями не идеально, но уже от этого недалеки. Полагаю, вам подойдет экипаж ниже, чем мой, более устойчивый. Но выберите какой-нибудь красивый цвет.

– Возможно, сиреневый или розовый? Как будто я гранд-дама, – предложила Элиза.

– Зачем мучиться с выбором? Я бы сказала, пусть будет в полоску!

Элиза снова рассмеялась. Она правильно поступила, решив выехать на прогулку. Здесь, среди холмов, она могла не думать ни о Сомерсете, ни о Мелвилле, отдавая все свое внимание управлению коляской.