«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том I. СССР до 1953 года

Построив на песке аэродром с самолётами, среди самолётов в песок втыкалась гильза, набитая чёрным порохом, и сплющенная на конце. В гнездо от вылетевшего капсюля насыпали еще щепотку пороха и к гильзе головка к головке втыкали в песок 10—20 спичек, поджигали крайнюю и прятались, – взрыв уничтожал аэродром. Изобретение мною бикфордова шнура из спичек позволяло широко разнообразить игру.

Взрослые на нас не обращали внимания, но когда растаял снег и мы нашли целую пачку детонаторов от ручных гранат, показав один взрослым, взрослые на некоторое время заинтересовались детонатором. Они стали фантазировать, как можно с ним поиграть, – не нам поиграть, а им самим поиграть. Нашли старый лист железа с дыркой от гвоздя и пустились в рассуждения, как воткнуть в дырку детонатор так, чтобы торчал один капсюль, а потом ударить по этому капсюлю. Взрослые поговорили, поговорили, но к делу приступить побоялись и отдали детонатор нам.

Мы ушли от дома, взяв с собой новый факел, пришедший на смену резиновым. Это был солдатский котелок на длинной проволоке-ручке. Котелок наполнялся, я уж не помню чем, но чем-то гуще солидола – масса хорошо горела. Поставили на землю этот котелок, воткнули в массу детонатор капсюлем вверх, подожгли массу и спрятались в канаву. Через некоторое время раздался хлопок (взрывчик), мы подождали немножко и уже хотели вставать, как раздался взрыв. На земле остался разорванный котелок, стенки которого распластало по земле, не оторвав от дна. Вар разлетелся.

Испытание было проведено, – мы узнали силу взрыва и то, что вначале слышно, как хлопает капсюль.

Я не помню, чтобы мы в играх использовали эти детонаторы, но они были слишком сильны, и хотелось узнать нельзя ли их использовать частично.

Я взял дедушкины ручные тиски. В тиски зажали детонатор и стали осторожно его разбирать, а надо было посмотреть в книжки, тем более что тогда такой литературы, я думаю, было достаточно. Но постоянные успехи притупили нашу бдительность. Отсоединили головку с капсюлем и из большой латунной колбы вынули маленькую. В большой колбе обнаружили желтоватое вещество, взяли щепотку и подожгли, загорелось, как горит сера, маленьким синим огоньком.

Маленькая колбочка была закрыта медной деталью, в центре которой виднелось черное вещество.

Какая-то мысль шевельнулась, что, может быть, сильный взрыв даёт при детонации желтое вещество, которое горит, как сера, тем более что его было больше всего. Мы зажали маленькую колбочку в тиски, тиски приставили к гранитному валуну и поднесли к чёрному веществу спичку – только безграничная наша глупость позволила нам это сделать. Из медной детальки стало бить пламя, как из газовой горелки. Наши головы двинулись к пламени, чтобы посмотреть, что внутри и в это время раздался взрыв.

Витя Степанов, с которым мы вдвоем проводили исследование, медленно сел на противоположную сторону канавы, в которой мы проводили испытание. Он стоял напротив пространства между губками тисков; мы были в трусах. Маленькую колбочку разорвало на мельчайшие осколки, часть из которых буквально усеяла Витькины голени. Одну из губок тисков отломало, но не отбросило, и она защитила меня.

Теперь взрослые обратили на нас внимание. Витю отправили в больницу, а у нас стали изымать то, что мы не достаточно хорошо припрятали. Не помню уж кто, бежит с зажатым в руке детонатором, а за ним гонится взрослый. Мальчишка видит, что не убежишь, и бросает детонатор в поле.

Нас собирают вместе и велят найти детонатор. Мы бродим по полю и находим гранату. Гранату, разумеется, отдали.

Мы навещали Витю в больнице, общаясь с ним через окошко. Пролежал он в больнице недолго, осколочки дальше кожи не вонзились. Дедушка за тиски не укорял, все были рады, что кончилось это происшествие благополучно.

Международная обстановка в моем восприятии

В стране, между тем, происходили удивительные события – после визита к нам Риббентропа нам сказали в школе, чтобы мы не говорили «фашисты», а говорили «национал-социалисты». И это после Испании, после фильма «Доктор Оппенгейм», когда мы были убеждены, что фашисты наши злейшие враги. Так идеологи, после этого визита непримиримые противоречия между интернационализмом и нацизмом сглаживали до уровня компромисса – тоже, мол, социалисты. А в Испании эти «социалисты» – молодые советские ребята и молодые немецкие ребята самоотверженно сражались друг против друга.