«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

Нам выставляли образцы для подражания: тимуровцы, шахтер Стаханов, трактористка Паша Ангелина, ткачихи Мария и Евдокия Виноградовы, машинист паровоза Максим Кривонос, летчица Полина Осипенко, Чкалов, челюскинцы, Гагарин – герои были из нашего круга. Призывом стремиться к достижению этих вершин руководители старались возместить, и не безуспешно, отсутствие реального права на политическую борьбу, а сейчас?

Сейчас в нашей стране государство выполняет роль противоположную – оно стоит на службе у сильных, само присвоив себе положение самого сильного. Государство может своевольно разорить миллиардера, а миллиардер миллионера. И так до самого низа, где хозяин может своевольно выгнать с работы своего рабочего. В любом конфликте, в том числе и автодорожном, наш суд в большинстве случаев стоит на стороне сильного.

Перед идеологами государства с новой политико-экономической формацией встала задача взамен идеологии, обосновывающей равенство, сформировать идеологию, обосновывающую неравенство.

Пришедшие к власти в 1993 году правители за основу взяли религию, как сестру утопического коммунизма, но коммунизм направлен на построение рая на земле и поэтому может быть проверен. Утопию осуществить не удалось, и вера в коммунизм пала. Осталось только существующее с древнейших времен стремление к равенству.

Религия провозглашает, что все равны перед Богом, и провозглашает, что любая власть, и политическая, и духовная от Бога и обещает за примерное поведение, т.е. за подчинение священнослужителю и правительству, блаженную жизнь в раю на том свете, т.е. проверке по определению не подлежит, и благодаря этому несокрушима.

Правители полагают, что церковь способна и освятить не только власть, но и неравенство.

Путин возделыванием поля, заросшего и плодовыми деревьями, и сорняками, занялся с помощью Церкви, чтобы она навязала народу мировосприятие того, что, в понимании правящего класса, есть зерно, а что плевела. Это позволяет правительству часть своих полномочий передать Церкви, чтобы она внушила толпе психологию повиновения.

Позволю себе высказать по этому поводу глубокое сожаление.

Повиновение губительно для страны, оно отбрасывает страну в прошлое. Повиновение лишает страну конкурентной борьбы за власть, а только в этой борьбе могут быть избраны наиболее дееспособные руководители. Без этой борьбы страна погружается в застой и отставание от непрерывно развивающегося мира.

Кроме того, я думаю, упование правителей на религию может принести государству, а, следовательно, и народу, жестокие потрясения. Дело в том, что церковь, если она превращается в ветвь власти, сглаживая разделение народа на бедных и богатых, вносит в жизнь более страшное разделение по вере и национальности, поскольку вера теперь связана и с национальностью.

Раньше выходит человек на работу, глянет на небо, а там туча собирается. Безразличный к церкви скажет: «господи, хоть бы дождя не было», и все. Православный при этом еще и перекреститься, а правоверный проведет по лицу рукой и все. И никто на это не обращал внимания, и никому до этого дела не было. А теперь уже в школе учат детей обращать внимание и замечать – кто есть кто, кто свой и кто чужой.

В Европе это считается угрозой, и для борьбы с этой угрозой принимаются меры по не допущению появления любой религиозной символики или действий в любых светских заведениях. Любая религиозная символика и действия, в том числе и одежда священнослужителей, допустимы только в культовых помещениях. Создаются специальные институты противодействующие влиянию религии на общественную жизнь и посягательству на мировоззрение конкретного человека. Религия допускается только как элемент частной жизни конкретного человека.

В нашей стране, в прямое нарушение конституции, гласящей об отделении церкви от государства, правительство пронизывает религией всю ткань общества.

У меня на Фейсбуке особенно распалялась Тамара. В связи с её ксенофобскими воплями о том, что Москва оккупирована «черными», – имеются в виду наши граждане с Северного Кавказа и граждане бывших наших республик Средней Азии, я неоднократно пытался ей объяснить, что приезжают к нам они работать, и мы сами им за это отдаем деньги, за которыми они и приезжают. Они дело доброе для нас делают – они строят, в том числе и храмы, и детские сады.

А 12 ноября 2012 года я на Фейсбуке поместил такой текст: