Читаем Современная греческая проза полностью

Если ты меня спросишь, что я помню про Михалиса, я расскажу тебе о разных картинках. А что я из своей жизни помню? Картинки и истории. Основные я тебе уже рассказал. Ты, конечно, хочешь знать, кто его замочил. Ну, мы же договорились, терпи. Сначала я тебе расскажу то, что я хочу. Итак, в последнее время, до того, как его не стало, встречались мы с Михалисом каждый день вечерком и проводили вместе целые часы напролет. Я имею в виду вдвоем. Или втроем вместе с Катериной, которая в итоге оказалась кремень-бабой. Редко такие встречаются. Недавно я узнал, что и она до двенадцати лет жила в Германии. В Мюнхене. Может, поэтому они с Михалисом так и спелись. Может. Но я не уверен. Но возвращаясь к теме нашего разговора, все это важно, конечно, я ничего не хочу сказать. Только вот не остается это в памяти. Все эти часы вместе, разговоры – все это не удерживается у меня в голове. Через несколько лет, я знаю, что буду помнить только такие картинки. Последнее, что сохранилось у меня от Михалиса, это та история со знаменем, о которой я тебе уже раньше рассказывал. Которое анчоусы забрали у Йоргакиса. Многие говорят, что именно за это Михалис и поплатился. Что анчоусы ему ловушку подстроили, чтобы отомстить.

Ты тоже, небось, так думаешь. Это ты и хочешь услышать. Фигня все это, так я тебе скажу. Единственное, что для меня имеет значение, так это наш мандраж, в четыре часа утра, когда Михалис меня разбудил и сказал, что встречаемся в скверике у его дома. Я прискакал, как угорелый, и до сих пор помню, каким голосом он сказал: «Я не мог заснуть, зная, где находится знамя. Понимаешь? Не получалось никак, мой организм отказывался. И вот около двух я решился, сел на мотоцикл и хоп! – как я уже в Каллифее. Я говорил себе, что поеду просто посмотреть, что там и как, и если не получится, я высовываться не буду. Но в глубине души я знал, что раз я туда притащился, дороги назад уже не будет. В клубе у них свет горел, а изнутри были слышны голоса. Вот там я чуть было не зассал. Но вспомнил о Йоргакисе и говорю себе, да в жопу все это! У этих придурков открыто было, я, значит, перекрестился, и вломился внутрь. И что я вижу? Было их всего трое. Понимаешь? Я боялся, что на целую банду нарвусь, а их всего трое было. Те как меня увидели, так и рты пораскрывали. Я сразу же в лоб зафигачил первому, кто передо мной стоял, а второго за горло схватил. А третий, дрыщ с косичкой, сам сдриснул. Ну, я знамя забрал, покрутил там все, что успел, и свалил. Как крутой, слышь. Ни царапинки. И никто за мной не погнался». Он мне все это рассказывал, а сам весь красный, лицо распухло, и голос у него чуть не срывался. Паранойя. Меня в какой-то момент торкнуло, что я типа все это во сне вижу. Михалис мне знамя показывал, а я его обнимал, и мы вдвоем, как психи, орали песни в ночи. Скоро был уже рассвет, а мы были двумя придурками, скакавшими в скверике, плотно забитом туманом, размахивающими желто-черным знаменем и орущими кричалки про дебильных анчоусов, которые всегда в конце оказываются в жопе. «Прикинь, – говорю я ему, – как Йоргакис завтра обрадуется!» «А че это завтра, – говорит он. – Сейчас ему звони». Ему не терпелось. Через полчаса с нами был уже и мелкий, который глазам свои не верил, он чуть в припадке не забился, когда знамя увидел. Выхватил его у нас из рук, поднялся на скамейку и сам тоже принялся скакать и вопить. «Давай, Черныш, – сказал ему Михалис, – успокойся уже, видишь, ничего страшного-то не случилось, я же тебе говорил, что мы знамя обратно у них отберем, только жопу можно этим анчоусам порвать!» Но Йоргакис все никак не мог успокоиться. Он целовал знамя, обнимал Михалиса, а потом орал, что всех порвет, никто от него не уйдет. А в конце выдохся, сел на лавку и начал плакать. Мы подошли к нему, и Михалис погладил его по голове. Тот что-то пытался нам сказать, но голос его комкался от рыданий и катился дальше по улице. В итоге он докатился и до нас. «Когда я вижу эти три буквы, у меня мурашки по коже». И показал на вышитые на знамени буквы. АЕК. «У нас тоже, Йоргакис», – сказали мы ему. «Успокойся, Йоргакис». У нас тоже.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека новогреческой литературы

Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой
Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой

Книга воспоминаний греческого историка, дипломата и журналиста Янниса Николопулоса – литературное свидетельство необыкновенной жизни, полной исканий и осуществленных начинаний, встреч с интересными людьми и неравнодушного участия в их жизни, размышлений о значении образования и культуры, об отношениях человека и общества в Греции, США и России, а также о сходстве и различиях цивилизаций Востока и Запада, которые автор чувствует и понимает одинаково хорошо, благодаря своей удивительной биографии. Автор, родившийся до Второй мировой войны в Афинах, получивший образование в США, подолгу живший в Америке и России и вернувшийся в последние годы на родину в Грецию, рассказывает о важнейших событиях, свидетелем которых он стал на протяжении своей жизни – войне и оккупации, гражданской войне и греческой военной хунте, политической борьбе в США по проблемам Греции и Кипра, перестройке и гласности, распаде Советского Союза и многих других. Таким образом, его личные воспоминания вписаны в более широкий исторический контекст и предстают перед нами как богатейший источник сведений по всемирной истории XX века. Книга снабжена ссылками и примечаниями.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Яннис Николопулос

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия