Читаем Современная китайская драма полностью

Соло барабанщика заканчивается музыкальным проигрышем. Тан Тяньтянь и актеры танцуют. В этот момент на сцену, тяжело переставляя ноги, выходит мужчина. Левой рукой он держится за сердце, в правой у него светло-серый пиджак. Два актера изображают створки дверей, мужчина «распахивает» их и «входит» в репетиционный зал. Он с трудом держится на ногах, прислоняется к выступу у края сцены и внимательно наблюдает за Тан Тяньтянь. Глаза его излучают тепло. Этого мужчину зовут  Е  С я о с я о. Он делает несколько шагов по направлению к Тан Тяньтянь, которая уже заметила его. Продолжая петь, она подходит к Е Сяосяо и начинает танцевать вокруг него.


Т а н  Т я н ь т я н ь (поет).

…Не знаю я, когда это случилось,Но в зеркальцах мелькнул твой силуэт.И вот стоим — на сцене яркий свет —Лелеем вместе дивную мечту.А в зеркальцах я вижу красотуЗемли и сложный мир людей,Любовь и отблеск нежности твоей.Ах, зеркальца волшебные я так люблю…


Е Сяосяо, сдерживая нестерпимую боль, пытается сделать несколько танцевальных движений. Губы его дрожат, он будто силится что-то сказать. В это время на сцену торопливой походкой выходит человек, одетый в модный плащ. Он открывает «дверь», «входит» в зал, где идет репетиция, останавливается и пристально следит за Е Сяосяо и Тан Тяньтянь взглядом профессионального режиссера. Это  Л ю  Ф э н. Он чем-то озабочен. Никто его не замечает. Е Сяосяо стоит не двигаясь. Он влюбленными глазами смотрит на Тан Тяньтянь, на лице у него спокойная и горестная улыбка.


Т а н  Т я н ь т я н ь (удивленно). Сяосяо…

Е  С я о с я о (говорит с усилием, прерывисто). Тяньтянь, я никудышный… последний актеришка… Не получается у меня роль положительного героя… Конфуз… На сцене… даже умирающего и то сыграть не смог, вышло неправдоподобно… И режиссер все время недоволен…

Т а н  Т я н ь т я н ь (смеется). О чем ты? Через два дня премьера, будем демонстрировать разработанные тобой модели одежды. Что с тобой сегодня? Не по сценарию говоришь. На драму потянуло? Кого это ты сейчас изображаешь? Не похоже…

Е  С я о с я о. Но на этот раз… это не представление… Это на самом деле… смешно… в самом деле… не похоже? Ведь не может не быть похоже. Если и теперь не похоже, то больше я уже ничего сделать не смогу… (Медленно отводит руку от груди.)


Все видят алую кровь.


Т а н  Т я н ь т я н ь (в ужасе). Что?! Кровь? Кровь!

А к т е р ы (потрясены). Сяосяо! Что с тобой?


Лю Фэн закрывает лицо руками, он в ужасе. Е Сяосяо в последний раз виновато улыбается Тан Тяньтянь, актерам и падает.


Сяосяо! Е Сяосяо!.. Он истекает кровью!

Т а н  Т я н ь т я н ь (побледнев от испуга). Сяосяо! Сяосяо!


Тан Тяньтянь опускается на колени рядом с Е Сяосяо, приподнимает ему голову. Голова Е Сяосяо бессильно падает ей на грудь. Его лицо спокойно и безжизненно, словно лик изваяния. Подбегает взволнованный Лю Фэн, припадает к ногам Е Сяосяо.


Л ю  Ф э н. Сяосяо! Сяосяо!

Т а н  Т я н ь т я н ь (поднимает голову). Лю Фэн! Лю Фэн, что случилось?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Проза / Русская классическая проза / Драматургия
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы