Читаем Современная китайская драма полностью

С я о м э н. Да притом несколько му оставшейся земли вы без труда засеете и своими руками. А не справитесь — не беда, наймем за деньги работника. Когда снесут дом и построят мастерскую, здесь при входе мы сделаем маленькую пристройку-проходную, весной и зимой, когда вы будете свободны от полевых работ, станете проверять пропуска, сидеть у телефона, можно разводить цветы, ухаживать за лошадью. Вы будете получать двойную зарплату и ежемесячную премию.

П е с. Эх, правду говорят, в одной семье — все в одну дверь ходят, муж и жена — из одного дерева вальки! Что ж вы, изничтожить меня решили, выставить за дверь? Эх, Даху, твой отец под дулами пистолетов собирал урожай, мать поплатилась за урожай жизнью, ради кого, спрашивается? Знал бы, что из тебя такой выродок получится, прикончил бы в материнской утробе! Ты тоже хороша, невестка, у-у, сколько в тебе на поверку ехидства! До сих пор верна обычаям своей семейки. (Громко.) Ци Юннянь…


Появляется  п р и з р а к  Ц и.


Ц и. Я здесь.

П е с. Вот оно, твое чадо!

Ц и. У дракона родится дракон, у феникса-феникс.

П е с. Это твое худое семя.

С у. Ну вот опять заговаривается!

П е с (призраку Ци). Все твои козни! Открыто не смог, так ты исподтишка подослал свою дочь, чтоб разрушила мой дом! А дом-то достался мне кровью и потом, новое общество дало его мне. Ли Ваньцзян, будь свидетелем, и ты, цирюльник, тоже, и еще ты (к Фэн Цзиньхуа), тетушка, скажите вы все, легко ли мне это досталось? Можно ли теперь все нажитое пустить по ветру?!

Д а х у. Отец, дом уже продан!

П е с (остолбенев). Продан?

Д а х у. Ты болел, нужны были деньги на уколы, лекарства, в недород мы еле кормились, пришлось продать дом — вернуть долги.

П е с. Кому продал?

С у. Мне.

П е с (мотает головой, топает ногами). Су, ты ж мой брат, мы с тобой пили воду из одного колодца. Когда-то я купил у тебя землю, теперь ты — мой дом… за сколько?

С у (наобум). За три даня кунжута! Ах нет, по другой цене… короче, завтра перепишут на мое имя…

П е с. Завтра? (Умоляюще.) Староста, скажи, ты в ответе за это или нет?

Л и. Да ни за что я не отвечаю! Старик, ты только-только вернулся в деревню и еще не знаешь, что нынче особенное время, когда никто никого не слушает. В деревне несколько сотен жителей, и все как один — умельцы, только я — неумейка. Ох, брат, я кругом виноват перед тобой, не скажу про другое, но с домом помочь тебе не могу, не отвечаю за это, это вне моей власти. Придется тебе обратиться к новому старосте!

П е с. Ты же партиец, разве ты уж не хозяин?

Л и. Завтра ухожу с должности.

П е с. Дите плачет, а мать его с рук гонит?

Л и. Староста имеет теперь больше власти, чем партиец, он примет меры.

С у. Зря не ходи, я только что оттуда, приехали два японца, староста как раз принимает их.

П е с. Что, что? Новый староста тоже продался? Крышка, конец…

Д а х у. Отец, успокойся! Мы будем кормить и поить тебя, готовить твои любимые кушанья, ухаживать за тобой, слушать тебя, ну хочешь, будем приносить тебе жертвы, как святому?

П е с. Ты станешь послушным сыном? Будешь слушать меня?

Д а х у. Да.

П е с. И не снесешь этот дом?

Д а х у. Когда развалившаяся телега загораживает дорогу, надо ее убрать.

П е с (с силой ударяет его). Предатель!


Немая сцена. Свет гаснет.

КАРТИНА ПЯТНАДЦАТАЯ

Дом. Слышен звонкий смех Сяомэн, раскатистый бас Даху. Декорации первой сцены. П е с  и  Ц и  Ю н н я н ь.


П е с (зажигая факел). Завтра, завтра… у вас одно «завтра», у меня — другое…

Ц и. А у меня нет никакого «завтра», зато у моей дочери оно будет!

П е с (заметив Ци). Сгинь, не хочу видеть тебя!

Ц и (бормочет). После «сегодня» настанет «завтра», завтра будет шум… (Отступает в тень.)

П е с. Завтра будет шум, шум… (Дико вскрикивает.) Дом, мой дом! (Подносит к дому горящий факел.)


Сильная вспышка огня осветила Пса, стоящего перед домом на коленях.

КАРТИНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Дом охвачен огнем. Крики, шум мотора — все смешалось. Слышны голоса: «Бульдозер прибыл!», «На помощь! Пожар!». Входят  Д а х у  и  С я о м э н, только что выбравшиеся из огня.


Д а х у. Где отец?

С я о м э н. Ушел.

Д а х у. А лошадь?

С я о м э н. Увел с собой.

Д а х у. Вы с дядей Ляньюем скорей тушите огонь, бульдозер ни минуты не должен простаивать.

С я о м э н. А ты?

Д а х у. Я иду за отцом. (Быстрым шагом уходит.)

С я о м э н. Куда?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Проза / Русская классическая проза / Драматургия
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы