Современная китайская драма

Л и. Самое время сева, в «белые росы» рано, в «холодные росы» поздно…[65]

П е с. Да, сейчас как раз время сеять яровую пшеницу…

Л и. Отвяжи лошадь, навьючь на нее свои пожитки, и идем домой, старик. Сын, внук и невестка ждут не дождутся тебя.

П е с (с удовлетворением). Идем! Сын, внук, невестка, Хризантема, дом… (Вспомнив что-то, задумчиво.) А мать Хуэра, мать моего сына? Ушла на базар? (Качает головой.) Что-то не так… брат Ваньцзян!

Л и. Что «не так»?

П е с. Скорей вернемся в деревню! Я должен найти мою Цзиньхуа, мою Цзиньхуа. Живую или мертвую. Она полвека делила со мной горе и усталость, я должен воздать ей за все.

Л и. Так ты… не забыл ее?

П е с. Как забыть… жена ведь…

Л и. Что ж, вернемся домой, и я расскажу тебе о ней.

КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Время от времени раздается конское ржание. При тусклом свете виден дом — старый, облупленный. Слышно, как притормозила машина.

Входят  Ч э н ь  Д а х у  и  Ц и  С я о м э н. Оба в приподнятом настроении.

Д а х у (обернувшись, громко). Эй, товарищ, спасибо, что подвезли.

С я о м э н. Набегалась по городу, с ног валюсь от усталости.

Д а х у. Изнеженная барышня Ци, иди-ка скорей к сыну.

С я о м э н. Знаю, знаю, что ты в нем души не чаешь.

Вбегает  С у  Л я н ь ю й.

С у. Увидел машину и сразу догадался, что это вы приехали, а то я уж начал волноваться. Невестка, твой Лунлун прекрасно играл, мальчуган не по годам развит, знает счет до пятисот…

С я о м э н. Спасибо, что присмотрели за ним.

Д а х у. Ну как дела с бульдозером?

С у. Завтра будет. А что нового с контрактом по сбыту?

Д а х у. Контракт подписан, на три тысячи тонн.

С у. В этом году все контракты на тысячи, десятки тысяч. Деньги мы с тобой загребем немалые, если дело выгорит.

Д а х у. Что это, пустяки по сравнению с барышами доломитовой мастерской в деревне Даванчжуан.

С у. Вы увидите, я не только в брадобреи гожусь, я еще вам покажу!

Д а х у. А вот дядя Ваньцзян все колеблется, ни туда — ни сюда.

С у. Он-то? Кто ж его не знает, про него и куплет сложили: «Ли Ваньцзян наш сед и стар, в жизни бедность лишь признал. Получить в руки серебряный слиток для него хуже самых лютых пыток». Да, твоего дядю Су не сравнить ни с твоим отцом, ни с Ваньцзяном, у меня ум не такой неповоротливый, как у них, вот в чем вся штука.

С я о м э н. Ну известно, если б не ум, разве б вы столько добра нажили?

С у. Невестушка, не подтрунивай надо мной. Теперь я тоже о своей выгоде пекусь. У нас с вами общее дело, до гробовой доски будем вместе, я подумываю стать хозяином скромного двора с годовым доходом в десять тысяч юаней. Ладно, пойду к нашим местным властям за торговым патентом на доломитовую мастерскую.

Д а х у. Дядя Су, на обратном пути зайди, выпьем по рюмке и заодно обсудим начало работ.

С у. Обязательно зайду. (Уходит.)

Д а х у (мягко). Передохни, Сяомэн.

С я о м э н. Хи-хи… А помнишь ту городскую девицу в короткой юбчонке с голыми руками и ногами, ну не потеха, а? Хотя вроде бы удобно, прохладно и материала идет мало.

Д а х у. В этом и заключается прогресс, завтра же купи и себе такое платье!

С я о м э н. В деревне-то ходить! Батюшки, да со страху все попадают!

Д а х у. А ты на них ноль внимания, главное, чтоб мне нравилось.

С я о м э н. Да ну тебя!

Д а х у. А ты видела, как они по улицам прошвыриваются, так вот возьмутся за руки и болтают… (Обнимает Сяомэн за плечи.)

С я о м э н. К таким нежностям мы не привыкли.

Д а х у. У-у, феодалка…

Входит  Ф э н  Ц з и н ь х у а.

Ф э н (робко). Даху, мальчик…

Д а х у (не зная, как обратиться). …тебя!

С я о м э н (радушно). Тетушка Фэн, милости просим.

Ф э н. Спасибо. Вы тут вдвоем? Дом-то совсем разваливается. Верно, давно не ремонтировали.

Д а х у. Кирпичи отваливаются — того гляди, рассыплется.

Сяомэн подает на подносе «редкой гостье» финики.

Вы пришли…

Ф э н. Я пришла к твоему отцу.

Д а х у. А он все на склоне Фэншуй, уже несколько лет не был дома.

Ф э н. Твой дядя Ваньцзян повел ему сегодня в подарок лошадь.

Д а х у. Лишние хлопоты.

С я о м э н (предостерегающе). Даху!

Д а х у. Конечно, лишние, все равно что лечить живот глазными каплями!

Ф э н. Зачем ты так говоришь? Лошадь — это забота его по хозяйству, его надежда, увидит ее, кто знает, может, разум вернется к нему.

Д а х у. Все равно не вернется, а вернется, так старик только мешать будет, не даст мне развернуться…

Ф э н. Не говори так, Даху. Ему трудно пришлось, нелегкая была у него жизнь. Мне хочется, чтоб хоть последние свои годы он прожил с ясной головой, увидел вашу семью, этот дом, ясными глазами еще разок посмотрел на меня. Ах, сынок, я так виновата перед тобой и отцом!

Д а х у. Что ты… мама!