Читаем Современная китайская драма полностью

Т а н  Т я н ь т я н ь. Сколько народу в автобусе, все безучастно наблюдали, и никто тебе не помог.

Л ю  Ф э н (возбужденно). Сяосяо, ты испытываешь ненависть? Ведь в автобусе никто не пришел тебе на помощь…

Е  С я о с я о. Ненависть? К кому? Дай подумать… Да нет, только на душе как-то тоскливо. А в тот момент я просто чувствовал себя очень одиноким. И умер-то я, в общем, ни за что ни про что, верно?

Л ю  Ф э н (с сожалением). Нет-нет, Сяосяо! Не говори так.

Е  С я о с я о. Я подумал тогда, вот хорошо, если бы Тяньтянь и Лю Фэн оказались в автобусе. Тогда я не был бы в одиночестве…

Л ю  Ф э н (в слезах). Сяосяо, люди будут помнить тебя! (С горечью отворачивается.)

Е  С я о с я о. Что помнить? Я ничего собой не представляю.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Ты великий жизнелюб…


Е Сяосяо и Тан Тяньтянь поют, актеры подпевают. Эту песню сочинил Е Сяосяо.


Е  С я о с я о (поет). «Улыбка, улыбка, я к прошлому отношусь с улыбкой…»


Е Сяосяо задумывается. Тан Тяньтянь и Лю Фэн смотрят на него.


(С печалью.) Скажите честно, что люди говорят о моей смерти? И отдел общественной безопасности ни в чем не разобрался? Представил все, наверное, как потасовку хулиганов?

Л ю  Ф э н (успокаивая). Нет-нет. Просто многие, толком ничего не зная, болтают всякое…

Е  С я о с я о. Почему они говорят, что трудно разобраться, кто прав, а кто виноват?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Убийцы еще не схвачены. Перед смертью ты был без сознания. Ни слова не проронил о том, как было дело…

Е  С я о с я о. Но ведь в автобусе было много народу. Люди все видели. Где же они?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Разбежались кто куда.

Е  С я о с я о. Я смогу их узнать! Я должен найти их и спросить…

Л ю  Ф э н (взволнованно). Сяосяо, а ты всех рассмотрел, кто ехал в автобусе?

Е  С я о с я о. Такая суматоха началась. Кто был у меня за спиной, я, конечно, не разглядел. Запомнил только тех, кто стоял впереди.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Не беда. Полиция как раз разыскивает этих пассажиров — нужны свидетели, очевидцы…

Е  С я о с я о (как бы про себя). Я должен их найти, спросить, что они думали тогда… Мне так тоскливо, так одиноко.

Т а н  Т я н ь т я н ь (держит в руке новый модный плащ). Сяосяо, я принесла тебе вот это, хотела, чтобы ты его надел…

Е  С я о с я о. Какой элегантный! Жалко надевать такое на мертвеца.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Это твоя последняя модель. Она ни за что не пойдет в производство, будет принадлежать только тебе… Я успела сшить лишь первый, а теперь уже и последний, экземпляр.

Е  С я о с я о (со слезами на глазах). Спасибо тебе, Тяньтянь! (К Лю Фэну.) Лю Фэн, наше с тобой соперничество закончилось, я выхожу из игры!.. Если ты на самом деле любишь Тяньтянь, будь к ней поласковее. Она прекрасная девушка…

Л ю  Ф э н (с чувством). Сяосяо, я…

Т а н  Т я н ь т я н ь (к Е Сяосяо). Сяосяо, зачем так? Я ведь не твое наследство, чтобы ты меня кому-то завещал!

Е  С я о с я о. Тяньтянь, я не это имел в виду… Я знаю, за тобой ухаживают многие. И все из-за твоих денег. Лю Фэн не такой. Ведь мы трое с малых лет вместе…

Т а н  Т я н ь т я н ь (взрываясь). Перестань! Не надо об этом! Я люблю тебя, люблю! Я уже стала твоей женой, об этом будет объявлено всем!

Л ю  Ф э н (удивленно, с подозрением). Сяосяо, Тяньтянь, это правда? Вы в самом деле уже…

Е  С я о с я о (взволнованно). Тяньтянь, что ты болтаешь? Успокойся…

Л ю  Ф э н. Тяньтянь, наверное, ты сильно переволновалась…

Т а н  Т я н ь т я н ь. Нет, это правда! Иначе… Сяосяо, твоя жизнь была бы неполноценной…

Е  С я о с я о (еще более взволнованно). Я же умер, умер, Тяньтянь! Ты так говоришь только потому, что я умер? Прежде мы все трое были нерешительны, каждый из нас боялся обидеть другого. Теперь все кончено! Лю Фэн жив. Люби его! Я не буду ревновать, я смогу только завидовать вам! Тяньтянь, Лю Фэн, я люблю вас. А теперь я лишь хочу повидать тех, кто был в автобусе. Я пошел, хочу посетить тех, кто жив…


Ударник дает дробь. А к т е р ы, напевая, удаляются.

На сцене кабинет следователя. С помоста спускается  Х а н ь  И н  с папкой под мышкой. Один из актеров надевает маску заведующего  Ф а н я  и с портфелем в руке спускается с помоста.


Ф а н ь (идет навстречу Хань Ин). Товарищ Хань Ин, я как раз дожидаюсь вас.

Х а н ь  И н. Вы… с места работы Е Сяосяо, заведующий Фань?

Ф а н ь. Верно. Ваше Управление запросило его личное дело… Я вот принес.

Х а н ь  И н (берет пакет). Что это был за человек?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Проза / Русская классическая проза / Драматургия
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы