Читаем Современная китайская драма полностью

Д у. Эту статью вы наверняка написали сами. Вы так переживаете за меня. Но даже если все вы будете поддерживать эту идею, все равно, пока сама она не развяжет узелок, все это напрасный труд!

Ч ж э н. Как! Опять потеряли веру?

Д у. Скоро десять лет, как я жду! Надеюсь, но она просто как камень.

Ч ж э н. Сердце у нее заперто на замочек уже много лет. И отпереть этот замочек не так-то просто.

Д у. Нынче на дворе восьмидесятые годы, даже я, старый, и то стал прогрессивнее, раскрепостился. А она…

Ч ж э н. Несколько дней назад я ходил в их уличный комитет. Там знают о ситуации, сложившейся в семье, и сочувствуют старушке, осуждают поведение невестки. Все выразили готовность помочь в этом деле. Если будем действовать с нескольких сторон, своего добьемся.

Д у. Вы так близко к сердцу приняли все мои проблемы… Я все время думаю: человек она хороший, по характеру добрая, нельзя допустить, чтобы она жила в такой несправедливости и ее обижали (решительно), я теперь во что бы то ни стало на ней женюсь.

Ч ж э н. Вот это правильно! Через пару дней мы с вами пойдем свататься. И если только бабушка Го согласится, я сам поведу вас расписываться.

Д у (вдруг застеснявшись). Ну сказали! Что я, ребенок, чтобы меня за ручку вести?


Входят  Ч э н ь  и  о б а  Ч ж а о.


Т о л с т ы й  Ч ж а о. Как это? Садовника Ду куда-то ведут за ручку, а он молчит! Что же от нас, стариков, отмахиваетесь?

Ч э н ь (складывая руки в приветствии). Что, и вправду дело идет к свадьбе?

Х у д о й  Ч ж а о. У нас в парке надвигается такое радостное событие, а это хотят от всех скрыть. Не позволим!

Д у (сложив руки в приветствии). Уважаемые! Послушайте, дайте сказать. Я-то готов, но вот, как говорится, дело за малым, надо, чтобы и она хотела!

Т о л с т ы й  Ч ж а о. Как так, я же своими ушами слышал, что будет свадьба!

Ч э н ь. Садовник Ду, обычно вы такой открытый, простодушный, а тут… На вас это совсем не похоже.

Ч ж э н. Ладно! Не нужно его нервировать! Радостное событие будет, но момент еще не созрел, кое-что как раз готовится. Когда достигнем успеха, без свадебного вина не останетесь.

Д у. Верно говорит. Если только получится, я ни в коем случае не забуду своих старых друзей из парка. Я, старый Ду, совесть все-таки имею!

Ч э н ь. Вот именно. Я, старый Чэнь, не боюсь показаться смешным: когда у садовника Ду наступит день большого счастья, я, как знать, может, преподнесу ему большое представление. Каково? (Обращаясь к двум Чжао.) Я ведь не хвастаюсь, верно?

Т о л с т ы й  Ч ж а о. Само собой. Самая настоящая артистическая труппа. Есть и сценическая площадка, и театральные костюмы, нужны роли, будут роли, нужно представление, будет и оно. Наступит момент — ты только заказывай, что тебе исполнить. Будет не хуже, чем в столичном театре китайской музыкальной драмы.

Х у д о й  Ч ж а о. Ну ты не перебирай. Конечно, чуть хуже, но не намного. А если уж говорить начистоту, то при Дворце культуры организована небольшая театральная труппа, и Чэня пригласили туда в качестве преподавателя.

Т о л с т ы й  Ч ж а о. Не преподавателя, а профессора.

Х у д о й  Ч ж а о. Верно! Профессора! Сегодня специально пришел сообщить всем вам об этом. В эту субботу приглашаем всех на музыкальную драму. Режиссер Чэнь, я правильно говорю?

Ч э н ь. Абсолютно! Все, что следовало, вы оба уже сказали. Если будут накладки в спектакле, прошу вас быть снисходительными.

Ч ж э н (радостно). Прекрасно, я обязательно приду поаплодировать, уважаемый Чэнь!

Ч э н ь. Вы — специалист, вы поймете! Если я смогу передать мое увлечение потомкам, то не обидно будет и умирать. Вам непременно нужно быть, я буду вас ждать!

Ч ж э н. Обязательно. Я всем преподнесу огромную корзину цветов и пожелаю лично вам «вечной весны в искусстве и благодарных последователей».

Д у. Точно. А насчет цветов для большой корзины — положитесь на меня. Гарантирую, что любые цветы будут на выбор!

Ч э н ь. Так! Вас в известность поставили, нам еще нужно сообщить об этом нескольким своим друзьям, так что мы пошли.

Д у. Завтра утром увидимся.


Ч э н ь  и  о б а  Ч ж а о  уходят.

Появляются  б а б у ш к а  Х о у  и  д е д у ш к а  Т а н ь. Тань сияет, будто человека подменили. Бабушка Хоу одета в новую расшитую парчовую куртку на подкладке, довольна собой.


О! Каким это ветром вас сюда занесло?

Т а н ь (издали, сложив руки, приветствует Чжэна). Директор Чжэн, наконец-то нашел вас. Я должен для начала вас поблагодарить.

Ч ж э н. Не стоит. Вы…

Д у. Это он о чем?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Проза / Русская классическая проза / Драматургия
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы