Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

В-четвертых, по Миллю, общественное мнение считает несправедливым нарушение доверия: «Не выполнить обязательство, будь то выраженное или подразумеваемое, или не оправдать ожиданий, вызванных нашим поведением, по крайней мере, если мы вызвали эти ожидания сознательно и добровольно». Нарушение обещания или договора — это также, в сущности, несправедливое поведение. Разумеется, полагает Милль, лишь немногие люди сочтут ложь или нарушение контракта несправедливостью: должны присутствовать какие-то более широкие соображения. Например, предположим, что профессиональный убийца следит за своей жертвой и звонит вам по телефону, чтобы узнать, где находится интересующий его человек в данный момент. Вы знаете где, но говорите, что не в курсе дела. Ему приходит в голову, что, возможно, у вас телефон с определителем номера, и он просит вас ни в коем случае не звонить в милицию и не сообщать им о его звонке. Разумеется, вы ему это обещаете, поскольку надеетесь, что он вам поверит и не убежит. Как только он повесил трубку, вы тотчас же звоните в милицию. Лишь немногие сочтут тот факт, что вы нарушили свое обещание преступнику, несправедливым. Иммануил Кант, однако, вряд ли бы с этим согласился. В своей работе «Элементы моральной философии» он настаивал на том, что в аналогичной ситуации (хотя, разумеется, в его время речь о телефонном звонке не могла идти) вы должны были сказать убийце правду. «Быть честным во всех своих соображениях... это священный долг и абсолютное требование определенного уровня разума, не ограниченного никакой целесообразностью».

Наконец, в-пятых, пишет Милль, по всеобщему признанию, со справедливостью несовместимо пристрастие, выказывание предпочтения одного человека другому в тех случаях, когда это будет применяться неправильно. Вспомним, что, по Аристотелю, справедливым будет относиться равно к равным и неравно к неравным. Это часто цитируемое определение схватывает многое из того, что мы понимаем под справедливостью. Действовать справедливо, безусловно, означает действовать беспристрастно. Это значит одинаково рассматривать аналогичные случаи и различать тех, кто имеет неравные достоинства или притязания. Судья за одно и то же преступление, выносящий представителю одной национальности более суровый приговор, чем представителю другой, — несправедливый судья; подобно тому как столь же несправедлив преподаватель, который ставит более высокую оценку более симпатичной студентке за тот же уровень знаний, за который менее симпатичной поставил более низкий балл. Но хотя идеал беспристрастности и содержит значительную долю справедливости, многое все же остается «за кадром». Кстати говоря, Милль признавал, что мы отнюдь не всегда должны быть беспристрастными: хотя, безусловно, следует воздать каждому человеку по заслугам и тем самым равно относиться к тем, у кого равные права, в реальной жизни приходится быть пристрастным и более доброжелательно относиться к своей семье и друзьям.

Очевидно, что в трактовке Джона Стюарта Милля до определенной степени концепции справедливости и равенства взаимно накладываются друг на друга.

Распределительная справедливость в реформистском либерализме. Утверждения о заслугах играют значительно более существенную роль в реформистском либерализме, нежели в либерализме классическом. Реформистский либерализм, опирающийся на рационализм, оказался в авангарде теорий социальной справедливости, стремящихся обосновать вознаграждение людей по заслугам и качествам. По мнению многих реформистских либералов, конкурентное рыночное общество может быть справедливым только в том случае, если конкуренция вознаграждает по заслугам тех, кто участвует в производстве или, по крайней мере, пытается что-то произвести, будь то товары или услуги. Хотя многие современные защитники «государства всеобщего благоденствия» ассоциирует его с эгалитаристским распределением, в основе которого лежит потребность, его ранние сторонники пытались показать, как равное обеспечение потребностей совмещается с получением людьми того, чего они заслуживают. Хобхаус, в частности, объяснял это следующим образом: