Современная психология мотивации (сборник)

Глубинная (не специфическая) мотивация, диагностируемая с помощью опросника Эдвардса, не должна рассматриваться как внешняя, поскольку она определяет результативность и этапы подготовки ПР для материала закрытых задач не меньше, чем специфичная для ПР. Личностная готовность к риску способствует проявлению познавательного риска как действенному принятию условий неопределенности в актуалгенезе интеллектуальной стратегии.

Субъективные оценки неопределенности (как шкалы «уверенности – неуверенности в сделанном выборе») свидетельствуют о достаточной автономности процессов, опосредствующих готовность субъекта полагаться на свои гипотезы (как активность в предметной ориентировке) и на интуитивноепереживание успешности собственных действий в изменении ситуации своими решениями (активность метаконтроля).

6. Мотивационная регуляция ПР в реальной жизнедеятельности

Новым подходом к изучению динамических регуляторных систем, опосредствующих ПР, можно считать кластер-анализ, позволяющий прояснять дистанции и связи между переменными, влияющими на ПР.

Как статистический способ выделения группировок переменных в исследованиях мотивации кластер-анализ использовался В.Ф. Петренко (1988), который реализовал психосемантическую парадигму для анализа субъективных оценок, проставляемых испытуемыми.

Варианты использования многомерных методов анализа данных, включающих шкалы мотивации для оценивания ситуаций ПР, представлены в зарубежных и отечественных исследованиях. Так, в работе американских авторов ( Boverie , Scheuffele , Raymond , 1995), которая была специально направлена на проверку гипотезы о многомерности конструкта «принятие риска», выделены основные шкалы измерения субъективного риска и проанализированы различия в склонности к риску (risk-taking) у мужчин и женщин. По их мнению, результаты предыдущих исследований столь противоречивы, что могут рассматриваться в пользу утверждения о том, что они отражают не действительно существующие различия в субъективном восприятии риска, а различия в моделях рискованного поведения, которыми руководствовались разные авторы. Двухэтапная схема исследования была реализована в работе Т.В. Корниловой (1999), посвященной выявлению когнитивных репрезентаций риска у управленцев. Исследование осуществлялось на основе использования процедур факторного анализа и многомерного шкалирования.

Гипотезы о разноуровневости компонентов мотивационных структур и указанных личностных свойств саморегуляции, а также гетерархичности регуляции ПР предположительно могут находить эмпирические подтверждения при содержательном анализе центров кластеров и группирующихся вокруг них личностно-мотивационных переменных. Демонстрации такого пути верификации гипотез о составляющих динамических регуляторных систем были посвящены приводимые ниже исследования. Эффективность ПР для сравниваемых групп испытуемых была задана внешними критериями – разницей в возможностях самоконтроля при ПР в условиях реальной жизнедеятельности.

Общая методическая часть этих двух исследований, одно из которых выполнено под нашим руководством Н.В. Зателепиной, а второе – в совместной работе с Е.В. Сурковой и другими сотрудниками Института эндокринологии ( Смирнов , Корнилова , Суркова и др., 2001), заключалась в следующем.

В обеих работах применялись одни и те же методики и квазиэкспериментальный способ сравнения группы нормы (контрольной) и группы с предполагаемыми нарушениями самоконтроля – экспериментальной. Различие заключалось в факторах, связываемых с этими нарушениями. В исследовании Зателепиной это был фактор затруднений в общении в связи с существенной потерей слуха. В исследовании Смирнова и Корниловой – фактор заболевания; экспериментальную группу составили больные диабетом типа 2. У них показателем нарушений был уровень гликемического контроля.

Психологическими переменными в общей психодиагностической части обеих работ служили виды мотивации, тестируемые согласно опроснику А. Эдвардса, а также свойства саморегуляции, тестируемые по опроснику В.И. Моросановой (опросник ССП – «Стиль саморегуляции поведения») ( Моросанова , Коноз , 2000) и уже упомянутому ранее опроснику ЛФР.

Первое исследование. В нем сравнивались результаты ПР и личностно-мотивационные свойства двух групп студентов: групп нормы (33 человека) и слабослышащих студентов (33 человека).

Отличием в его методической части было, во-первых, использование закрытых задач – вербальных ситуаций, в которых испытуемые принимали решения. Оценивались различия в частотах предпочитаемых выборов. Тем самым устанавливались не только группировки личностно-мотивационных переменных, но и эффекты их влияний на особенности ПР. Дополнительно определялись показатели когнитивного стиля «импульсивности – рефлексивности» (по тесту Дж. Кагана) (см. Экспериментальная психология…, 2002).