Современная жрица Изиды

Кром этой бури, вызванной увлеченіемъ полковника на conf'erence', во время пребыванія Блаватской въ Париж случился еще одинъ инцидентъ, въ которомъ главной героиней оказалась фрейлина А.

Она явилась къ Елен Петровн и съ негодованіемъ стала разсказывать ей и ея родственницамъ о томъ, что нкая старуха См-ва, издавна проживающая въ Париж и хорошо извстная тамошней русской колоніи, распространяетъ самыя ужасныя вещи объ Елен Петровн, о ея молодости и вообще о ея жизни въ Россіи, и доходитъ до того, что объявляетъ, будто Елену Петровну попросили, много лтъ тому назадъ, о вызд изъ Тифлиса за всякія некрасивыя дянія.

Елена Петровна вскипла и объявила:

— Я тотчасъ же напишу князю Дундукову-Корсакову, и онъ вышлетъ мн такое оффиціальное удостовреніе, которое заставитъ навсегда замолчать эту старуху!

Сказала и сдлала: ко времени отъзда Блаватской въ Лондонъ это удостовреніе пришло. Г-жа А. перевела его на французскій языкъ, въ русской контор Ленца, отпечатала въ достаточномъ количеств экземпляровъ и раздала всмъ теософамъ, прося распространять эти экземпляры всюду, гд только можно:

Вотъ этотъ документъ:

Traduction.

Certificat.

Le pr'esent document a 'et'e d'elivr'e par la Chancellerie du Ma^itre de Police de Tiflis `a la femme du Conseiller d'Etat Actuel, H'el`ene Petrowna Blavatzki, et `a sa demande, pour constater que, par suite de l'enqu^ete faite dans les archives de la Chancellerie, il a 'et'e constat'e qu'aucune poursuite n'a jamais 'et'e intent'ee, ni aucune accusation port'ee contre cette dame, soit pour vol, soit pour escroquerie.

En un mot pendant tout son s'ejour `a Tiflis, M-me Blavatzki n'a jamais donn'e lieu `a aucune action pouvant impliquer une supposition de vol ou autre acte ind'elicat.

En foi de quoi je le certifie par ma signature et l'apposition du cachet officiel.

Tiflis, le 7 Juin 1884.

Le Ma^itre de Police (Sign'e: L. S.)

Pour traduction conforme

Comptoir Francq-Russe

E. Lenz.

Comptoir Franco-Russe

42, Boul-d Haussmann,

Paris.[11]

Когда г-жа А. передала мн нсколько экземпляровъ этого курьезнаго документа, я, читая его, просто не врилъ глазамъ своимъ и не могъ удержаться, чтобы не воскликнуть:

— Помилуйте! да вдь такое «удостовреніе» компрометтируетъ хуже всякихъ обвиненій! вдь вы этимъ приготовили самое полное торжество для См-ой! да и наконецъ вашъ документъ доказываетъ только, что въ «архивахъ канцеляріи полицеймейстера» нтъ дла о воровств или другомъ «неделикатномъ» дяніи; однако очень легко инымъ путемъ попросить кого угодно выхать изъ города за всякія некрасивыя вещи, причемъ никакихъ слдовъ въ полицейскихъ архивахъ не остается…

Но г-жа А., особа самолюбивая, увренная въ своей практичности и высшихъ дипломатическихъ способностяхъ, не поняла меня, разсердилась и долго потомъ, при встрчахъ, обращалась ко мн съ какою-то кисло-сладкой ужимкой.

Сама Елена Петровна, конечно, поняла и, получивъ эту прелесть, писала мн про г-жу А.«…не благодарила ее за напечатанный certificat въ томъ, что я не воровка, потому что такой глупый документъ»…

Бдная «madame»! — и при жизни ей оказывались, да и посл смерти оказываются нкоторыми дамами, подъ видомъ прославленія ея и выгораживанія, самыя ужасныя, медвжьи услуги…

IX

Блаватская ухала въ Лондонъ, клянясь мн въ вчной дружб и поручая меня m-me де-Морсье, которая должна была слдить за тмъ, чтобы мой интересъ къ теософическому обществу «не отцвлъ, не успвши расцвсть». Всю вторую половину лта я провелъ въ усиленной работ — написалъ большой романъ и жадно зарывался въ сокровища древней и новой мистической литературы, предоставляемыя мн Національной библіотекой, букинистами латинскаго квартала и «ларями» набережной Сены. Мн плыли въ руки такія «рдкости», такіе курьезы, такія неожиданныя вещи, что я совсмъ забылъ о своихъ больныхъ нервахъ и длалъ именно то, противъ чего остерегали меня доктора, отправляя въ долгое заграничное путешествіе ради полной перемны образа жизни и всхъ впечатлній.