Современный Евгений Онегин

Порхает флирт «полуневинный»
На даче Лариных-сестёр:
Царят в хорошенькой гостиной
Цветы, духи и милый вздор…
Предупреждаю вас заране,
Что нет совсем в моей Татьяне
Татьяны пушкинской примет!
Моя Татьяна любит свет
И обожает Мопассана,
Прочла «Pucelle», прочла «Nana»
И не мечтает у окна,
Как бледнолицая Светлана…
Ей лет с четырнадцати мать
«Всё» разрешила понимать…[70]

(Lolo, 1896)

Былой любви припомнив дату,
Страстей распутывая нить,
По телефону-автомату
Решил Онегин позвонить.
Кому? Конечно, ей, Татьяне!
Пишмашинисткою в Госплане,
Отчётами окружена,
Четвертый год сидит она!
Немного надо человеку
Для срочной связи в наши дни.
Имеешь гривенник – звони,
Иди в ближайшую аптеку,
А там уж ждёт тебя плакат,
Он прост: «Испорчен аппарат[71]

.

(А.Г. Архангельский, М.Я. Пустынин, 1932)

Так «вписываются» в новый исторический контекст травестированные персонажи из старого «классического» образца – главные герои создаваемых пародий.

Еще одним важным условием появления литературных пародий может служить обстановка социальной борьбы (чаще всего – борьбы идеологической или внутригрупповой), которая происходит в обществе и отражается в его литературе. К примеру, превосходная пародия Д.Д. Минаева «Евгений Онегин нашего времени» появилась в результате обостренной литературной полемики между журналами «Русское слово» и «Современник», полемики по поводу статьи оригинального публициста Д.И. Писарева «Пушкин и Белинский», опубликованной на страницах «Русского слова» в 1865 г.[72] Одним из корифеев жанра литературно-журнальной пародии и настоящим лидером в этой области сатиры в эпоху расцвета «русского нигилизма» 1860–1870-х гг. следует считать, однако, отнюдь не поэта-юмориста Д.Д. Минаева, а более крупную политическую фигуру – революционного демократа Н.А. Добролюбова, с изощренностью дополнявшего свои литературно-критические статьи многочисленными пародиями, как стихотворными, так и прозаическими, авторство которых успешно скрывалось при помощи разнообразных псевдонимов. Пародии эти публиковались преимущественно в непериодических, раритетных выпусках «Свистка» – сатирического приложения к журналу «Современник» в конце 1850-х – начале 1860-х гг.[73]

В советскую эпоху ведущие отечественные пародисты, естественно, не стремились появляться перед недремлющим оком цензоров и читателями в облике революционных идеологов-обличителей или пропагандистов нетривиальных идей. В 1930–1950-е гг. даже малейший намек на идеологическое инакомыслие мог привести к роковым последствиям для любого советского человека. Хорошим подтверждением тому может служить творческая судьба талантливого литератора А.А. Хазина, автора остроумной пародии «Возвращение Онегина», опубликованной в 1946 г. в журнале «Ленинград». В хорошо известном в послевоенные годы постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946) это литературное произведение подверглось такой свирепой партийной критике, которая навсегда закрыла А.А. Хазину путь не только в пародисты, но и в советскую литературу вообще. Главный идеолог страны, секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, в своих публичных выступлениях тех лет превратил облик малоизвестного сатирика Хазина в зловещую фигуру пошляка и вредителя, беззастенчиво орудующего на советском идеологическом фронте. Привожу характерный фрагмент одного из выступлений А.А. Жданова того времени:

«Смысл пасквиля, сочиненного Хазиным, заключается в том, что он пытается сравнивать наш современный Ленинград с Петербургом пушкинской эпохи и доказывать, что наш век хуже века Онегина. Приглядитесь хотя бы к некоторым строчкам этой “пародии”. Всё в нашем современном Ленинграде автору не нравится. Он злопыхательствует, возводит клевету на советских людей, на Ленинград. То ли дело век Онегина – золотой век, по мнению Хазина. Теперь не то – появился жилотдел, карточки, пропуска. Девушки, те неземные, эфирные создания, которыми раньше восхищался Онегин, стали теперь регулировщиками уличного движения, ремонтируют ленинградские дома и т. д. И т. п. Позвольте процитировать одно только место из этой “пародии”: