Читаем Современный русский язык. Графика и орфография полностью

На написание буквы  о после шипящих здесь влиял суффикс - ок, закономерно употребляющийся с  о после твердых согласных: листо́к, голубо́к, носо́к и т.п.

После мягких согласных уменьшительный суффикс с ударным гласным /o/ имеет графический вид - ек (мы пишем  стебелек), но употребление буквы  е на месте звучащего /о/ здесь так же, как и в окончании  землей, непреодолимо ограничено слоговым принципом русской графики. Поэтому после всегда непарных по твердости-мягкости шипящих, где нет вынужденной необходимости равняться на ограниченный слоговым принципом русской графики суффикс - ек (где  е обозначает /о/ безусловно, целесообразно написание - ок.

5. В уничижительно-уменьшительном суффиксе имен существительных - онок - - онк( а):  волчо́нок, мышо́нок, моржо́нок; речо́нка, одежо́нка, душо́нка и т.п.

Закреплению такого написания, по-видимому, способствовало написание слов типа  колонка, запонка, перепонка, картонка и т.п., с конечной частью - онк( а), хотя в этих словах и нет суффикса - онк. С уменьшительно-ласкательным и пренебрежительным суффиксом в русском языке чаще употребляются существительные с мягкой основой ( лошадь - лошаденка, олень - олененок, хотя ср.:  сова - совенок, лев - львенок). Хотя суффикс - енк в положении не после шипящих является единственным графическим вариантом, влияние его на соответствующий, суффикс после шипящих при наличии другого конкурирующего влияния, по-видимому, было слабым.

6. В суффиксе имен прилагательных - ов-:  ежо́вый, ершо́вый, лещо́вый.

Закреплению суффикса - ов-, а не - ев- способствовало то, что в именах прилагательных графически более сильным является суффикс - ов-:  ольхо́вый, чепухо́вый, пухо́вый, бордо́вый и т.п. (он сохраняется и в безударном варианте:  горо́ховый, оре́ховый и т.п.). Вариант суффикса - ов- - суффикс - ев- - является графически вынужденным, поскольку он употребляется после мягких согласных:  рубл ев ый, непут ев ый и т.п. (в безударном положении:  тю́л ев ый, ма́рл ев ый). Кроме того, прилагательных с суффиксом - ев- значительно меньше в русском языке, чем прилагательных с суффиксом - ов-.

Написания с  е на месте произносимого /о/ удерживались после шипящих в тех случаях, когда в тех же морфемах после мягких согласных на месте произносимого /о/ 1, по требованию слогового принципа русской графики, неизбежно и обязательно писалось  е.

Написание  е победило в следующих случаях:

1. В суффиксах страдательных причастий прошедшего времени (написание сохраняется и при переходе причастий в прилагательные):  облегченный, обреченный, печеный, копченый, ученый, сушеный, сокращенный, смущенный, мощеный и т.п.

Суффикс страдательных причастий имеет два варианта: либо - енн-(- ен-), либо - нн-(- н-) [после  а/я: - анн-(- ан-), - янн-(- ян-)]: застреленный, пудреный, избранный, мазаный, расстрелянный, стреляный.

При переходе /э/ в /о/ наряду с /энн/ и /эн/ в устной речи появился звуковой вариант /онн/ и /он/, однако из-за слогового принципа русской графики он мог получить выражение на письме (если глагольная основа заканчивалась не на шипящий) только в виде варианта - енн-:  воспаленный, врожденный, плетеный и т.д.

После шипящих звуковой вариант /онн/ мог получить выражение на письме, так как графика это допускает: " заключонный", " лишонный", " копчоный", " мочоный", " учоный". Однако влияние единственного графического варианта - енн-(- ен-), употребляющегося после других согласных, оказывалось очень сильным, и практичеки возможное написание причастного суффикса в виде графического варианта - онн-(- он-) после шипящих не привилось.

Кроме того, устойчивости написания - енн-(- ен-) после шипящих способствовало и то, что причастный суффикс - енн-(- ен-) после глагольных основ на шипящие бывает и с безударным гласным:  растрево́ж е нный, предназна́ч е нный, смо́рщ е нный, пе́рч е ный, ко́ш е ныйи т.д.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология для сценаристов. Построение конфликта в сюжете
Психология для сценаристов. Построение конфликта в сюжете

Работа над сценарием, как и всякое творчество, по большей части происходит по наитию, и многие профессионалы кинематографа считают, что художественная свобода и анализ несовместимы. Уильям Индик категорически с этим не согласен. Анализируя теории психоанализа — от Зигмунда Фрейда и Эрика Эриксона до Морин Мердок и Ролло Мэя, автор подкрепляет концепции знаменитых ученых примерами из известных фильмов с их вечными темами: любовь и секс, смерть и разрушение, страх и гнев, месть и ненависть. Рассматривая мотивы, подспудные желания, комплексы, движущие героями, Индик оценивает победы и просчеты авторов, которые в конечном счете нельзя скрыть от зрителя. Ведь зритель сопереживает герою, идентифицирует себя с ним, проходит вместе с ним путь трансформации и достигает катарсиса. Ценное практическое пособие для кинематографистов — сценаристов, режиссеров, студентов, кинокритиков. Увлекательное чтение для всех любителей кино и тех, кто интересуется психологией.

Уильям Индик

Кино / Психология и психотерапия / Психология / Учебники / Образование и наука