Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России

Я очень рад этим пессимистическим оценкам моих усилий. Потому что для меня именно в этом и состоит challenge: сделать то, во что никто не верит. Мне только такие проекты и интересны — которые кажутся невозможными, покуда ты их не сделаешь и не предъявишь миру.[456]

Но, оглядываясь 14 марта 2015 года на прошедший год, Антон писал уже в другом ключе:

Дальше были бесконечные прощания редакции, расставания, слёзы, поминки.

И, конечно же, планы на будущее — которые, увы, не учитывали войну на Украине, крушение цен на нефть, девальвацию рубля, запрет иностранцам «влиять» на СМИ в России (то есть не только учреждать и владеть, но также и кредитовать, и занимать ответственные должности).

Так что с планами вышло не очень. Но что сделано — то сделано.

С бывшими сотрудниками «Ленты» я запустил агентство «Мохнатый сыр», на его базе создался «Образовач» — сообщество научных новостей, перевалившее на этой неделе за 200 000 участников. Три других проекта — «ИзоЛента», телеканал и агентство странных новостей — пришлось отложить из-за недостатка финансирования.

То, что заморожены оказались не только «ИзоЛента» и «Лента. Жизнь», но и видеоканал в YouTube, было особенно грустно лично для меня: я и сам хотел в этот видеопроект влиться. Для чего 9 июня и напросился к Антону на встречу в «Дом Наркомфина» на Новинском бульваре.

Поразительно, что фактически повторилась ситуация 15-летней давности: я снова был фрилансером, мечтающим о привлекательной не только в творческом плане работе, у Антона она вроде как была. Но ему было уже не экзистенциальные 33, а почти 48, да и мне было не 27, и разговор наш сложился совсем по-другому.

Антон угостил меня обедом в соседнем кафе, показал свой офис и с видимой гордостью провёл по легендарному дому, включая крышу-солярий, сфотографировал на фоне супрематической фрески и мимоходом познакомил с Мариной Пустильник. Я тогда ещё подумал, насколько это в его духе: снять квартиру в памятнике архитектуры[457] мирового значения.

Но предложение его оказалось не очень внятно: да, делать телеканал на YouTube, — но какой тематики, с каким бюджетом? Я уверенно чувствовал себя в теме культуры — насколько она востребована? Антон отвечал уклончиво. «Я не могу родить тебе работу», — сказал он, прощаясь. Вернувшись, я немедленно накатал ему длиннейшее письмо с предложениями, на что получил лаконичный ответ:

Моё ТВ будет именно что ТВ. А не До///дь минус попытка визуальной интересности. <…> Я приглашаю тебя подумать над видеорядом в качестве сценариста своих роликов.

Я попросил уточнений: на что можно размахиваться в видеоряде? А то ведь можно, скажем, потребовать, чтобы в кадре были часы «Breguet», как у Парфёнова в передаче про Пушкина, или компьютерная анимация, как в клипах Гэбриела…

Антон так и не ответил. Я решил тогда — потому, что культура не является для него приоритетным направлением (ну, или потому, что счёл меня неподходящим кандидатом). Но теперь понимаю, что в тот момент просто не нашлось денег.

Недостаток финансирования ударил не только прямо, но и косвенно. Начав в августе-сентябре собирать «Медузу»[458], Галина Тимченко позвала часть сотрудников обратно. И им, несмотря на всю харизму Носика, оказалось трудно отказаться: именно из-за недостатка финансирования его проектов и достаточного финансирования — её. Что сильно осложнило в последние годы личные отношения между Носиком и его бывшей подчинённой, за 15 лет, прошедших со времени их первой встречи в кафе РИА «Новости», ставшей гранд-дамой интернет-журналистики. И, подчеркнём, воспринявшей смерть Антона как колоссальную личную трагедию.

* * *

Но «Мохнатый сыр» вполне запустился.[459]