Создатели монстров

И впрямь, зачем такому дьявольскому созданию, как альбинос, списанный с боевой службы, старый ветеран, которого облапошил даже старик-профессор на грани деменции, не умеющий стрелять? Ветеран, который уже с трудом скрывает последствия старых ран и увечий, у которого и с головой, если честно, уже давно не всё в порядке. Ведь одним из его главных последних достижений был бездумный расстрел помешанного охранника, а больше он, видимо, уже ни на что не способен. Альбинос знал это с самого начала, а ему, Савве, стоило догадаться, что его ждёт.

Багров с ужасом вспомнил о клетках, но запирать их обратно было уже поздно — явно давно не кормленные, голодные мутанты уже выползали из своих камер: одни были невысокого роста и напоминали каких-то химер-рептилий, другие представляли собой неуклюжих сиамских близнецов, третьи были похожи на головоногих моллюсков или прилипал, передвигавшихся не только по полу, но и по стенам и даже потолку. Но всех их объединяло одно — все они были выведены по признаку злобных хищников, все они были голодны и яростно щёлкали зубами, приближаясь со всех сторон к застывшему в ужасе, безоружному Савве. Последним из клетки вырвался Зверюга, но он оказался проворнее и сильнее всех. Разбросав в стороны своих разношёрстных конкурентов, претендующих на добычу, он первый добрался до Саввы, одним ударом тяжёлой когтистой лапы повалил его на пол и принялся терзать, пока ему на помощь не подоспели остальные.

18

Когда над прикаспийскими степями, где находился научный объект, уже царила ночь, на острове, где очутился Меценат только начинало вечереть. Неизвестный остров оказался настолько мал, что Стоцкий обошёл его по периметру всего за несколько часов, вернувшись в итоге к тому месту на скалистом берегу, откуда начал свой путь. На нём почти не было зелени и не росло ни единое деревце, в тени которого можно было бы укрыться от непогоды, а малоприятные особенности местного климата заявили о себе довольно быстро, когда солнце неожиданно исчезло за налетевшей откуда ни возьмись грядой хмурых туч, и остров впечатлил нового гостя сильным тропическим ливнем и ветром настолько сильным, что один из его мощных порывов едва не столкнул Мецената со скользкого каменистого крутого берега прямо в бушующие прибрежные воды (моря или океана, оставалось для Стоцкого пока неразрешимой загадкой), и к концу дня робинзон промок до последней косточки, продрог от холода и мечтал лишь об одном — найти где-нибудь хоть какую-то нору, чтобы спокойно переспать. Буря стихла лишь к ночи, когда над островом сгустились сумерки, и, пробившееся было из-за развеявшихся туч, солнце уже почти скрылось за горизонтом.

Над островом возвышался единственный кратер вулкана, к вершине которого можно было подобраться лишь с одной стороны по относительно пологому склону, и Стоцкому следовало хорошенько подумать, прежде чем начать подъём в это время суток. Безусловно, если где-то и существовали райские острова и голубые лагуны, то это явно был не тот случай.

Из числа местных обиталей Меценат успел заметить пока лишь несколько игуан, сидевших на прибрежных скалах, видимо, пытаясь согреться в последних лучиках солнца, и пугливо спрыгивавших в воду, едва он попадал в поле их зрения. Олигарх страшно устал, его начинали мучать голод и жажда, но бегать по скалам в поисках проворных ящериц теперь он бы просто не смог. Стоцкий приободрил себя мыслью о том, что всё же найдёт выход из положения если не сегодня, то хотя бы на следующий день. А пока он приложил все усилия, чтобы отыскать укрытие.

Однако приложить усилия также оказалось не так-то просто. Боль от ран на его полноватом теле от когтей неизвестного демонического существа не только не утихла, но разгоралась сильнее, и он начал побаиваться, уж не занесла ли тварь какую-то заразу. Первый шок от перемещения в пространстве в объятиях монстра уже прошёл, но усталость и паническое чувство безысходности начинали брать своё, и Меценату стоило большого труда, чтобы по-детски не разрыдаться на этом пустынном берегу и взять себя в руки.

Не дожидаясь ночной тьмы, Меценат всё-таки решился начать тяжёлый подъём на вершину горы, за которой, как он надеялся, найдёт укрытие и, возможно, пресную воду. Пару раз он едва не сорвался и не покатился с головокружительной высоты вниз, но, собрав в кулак остатки сил, забрался-таки наверх.

Ему открылся довольно унылый вид — огромный, поросший выцветшим тростником, кратер вулкана, производивший невероятно гнетущее впечатление. Однако не всё было так печально: кратер был заполнен хоть и цветущей, но, скорее всего, пресной водой. Стоцкий спустился ниже по внутреннему склону, намереваясь подобраться к озеру внутри кратера и здесь, присмотревшись, неожиданно сделал ещё одно приятное открытие — свежий, ещё тёплый, пепел, оставшийся от недавно разожжёного костра на берегу. Значит, остров не был необитаем!