Сожженная земля [СИ]

Следующая тетрадь началась полтора месяца спустя, на ремидейском, и полнилась горечью и отчаянием. Иртана писала о бессмысленности существования и людской жестокости, о благородстве Эйдаса и о том, как она перед ним виновата. А «сладкий Кэр» пропал со страниц дневника. Появилось безымянное «он», сопровождаемое интонациями страха и вины. Эдера долго не могла понять, о ком идет речь. Пока не наткнулась на фразу, навеки врезавшуюся в ее память. «Из недолюбленных детей вырастают страдальцы. Из перелюбленных вырастают чудовища».

Наконец Иртана поняла, что сделала с сыном. Но что ее сподвигло? Какую цену пришлось заплатить за понимание? Разгадка наверняка крылась в весталейских записях.

В новом дневнике был упомянут приезд волшебницы Фаэлон, мельком, без деталей. Парой фраз Иртана сообщила, что волшебница проводила много времени с Эйдасом в разговорах о нем, в попытках постичь непостижимую извращенность его сущности. Что сотворил Кэрдан, что в корне переломило отношение к нему родной матери, до безумия обожающей сыночка-чудовища?!

В 1439 году у нее обнаружилось смертельное клеточное заболевание, разрушавшее легочные ткани. Эйдас пытался спасти ее магией, но не смог. Из столицы приехал Кэрдан, вместе с лучшим целителем. Первый раз в жизни отец и сын объединились друг с другом в желании спасти самого близкого человека в их жизни.

Иртана отказалась от помощи сына. «От него я ничего не хочу. Лучше смерть — расплата и освобождение». Несколько месяцев она страдала от метастаз, и муж все это время был с ней рядом, облегчая боль жены, не в силах исцелить ее. Последняя запись в дневнике пришлась на второй месяц весны 1440 года.

«Пальцы чудом держат перо… Боль сводит меня с ума. Я попрошу Эйдаса погрузить меня в забвение и не выводить из него. Больше записей не будет. Прикажу Голме уничтожить дневники. Прости меня, Улара. Прости меня, Эйдас. Простите меня, все, если можете. Да помилует Создатель мою грешную душу, причинившую страдания стольким людям».

Эдера закрыла последнюю тетрадь. Предсмертные записи Иртаны легли на трюмо, поверх объемной груды остальных дневников. Стоило наконец лечь спать, но сон не шел. Загадка жизни леди Иртаны так и не прояснилась, но не из-за этого Эдера не могла уснуть. За дневниками матери, за нераскрытой тайной стояла его фигура. Того, кого Эдера мечтала вымарать из памяти и кто вопреки этим мечтам заполнял ее сознание. Что должен сделать человек, чтобы оттолкнуть от себя родную мать? Да еще такую, как Иртана?

Каждую ночь усталость валила Эдеру с ног, с ходу швыряла в беспробудный сон, стоило коснуться головой подушки. Но пока она раздевалась, наполняла ванну, отмывалась в теплой воде, мысли и воспоминания не покидали ее. От щемящей тоски хотелось скорчиться на полу посреди комнаты и тихо выть. Внутри нее росла и ширилась черная дыра, ледяная пустота. А беспощадная нить Вязи неумолимо тянула на северо-восток. Иди к нему, шептал навязчивый голос. Иди, пока не сошла с ума.

По подсчетам Эдеры шел шестой месяц ее беременности. Оставалось меньше трех. Как она поступит с лордом Мэлданом? Найдет ему кормилицу, а сама уйдет в Элезеум, забудет о бедах и тревогах ужасного мира? Она вспомнила прикосновение материнских рук на Рубеже Элезеума. Могла ли она сделать с сыном то, что сделал с ней Кэрдан? Бросить младенцем, оставить без материнской близости и заботы? А если исполнить материнский долг, остаться рядом с малышом, как выносить Пустоту и Вязь?

Оставался и другой вариант. Сама Светлая Иринел обозначила его спокойно, безмятежно, не видя ничего предосудительного. Последовать Вязи. Взять сына и пойти к Восточным Столбам, найти его, быть с ним. «Тебе придется выбирать», — сказал он несколько месяцев назад здесь, в Кедари, когда она открыла страшную правду о нем, о своей семье. Он стоял над ней, торжествуя в бесчеловечном, незаслуженном возмездии. «Ты можешь вернуться ко мне. Зная, кто я и что. Зная, кто ты и что. Ты можешь прийти ко мне сама — осознанно, по собственной воле. Я приму тебя».

Эдера вздохнула, разобрала постель, улеглась. Хвала Создателю, она не должна решать сейчас. Впереди почти три месяца. Одно она знала твердо. Она не придет к Кэрдану. Никогда. Она вынесет Пустоту столько, сколько в ее силах. А когда станет невмоготу, Дорога Неизбежности всегда открыта. Воды Атра. Удар кинжала в горло. Веревочная петля. Любое другое средство. Кратчайший путь.

Глава 5. Кедари. Дары богов

Наутро невыспавшаяся Эдера чувствовала себя препогано. Ее раздражало все. Завтрак оказался несвежим, и девушка даже не вспомнила, что из-за всеобщей занятости на страде сама приказала фермерским женам готовить большие порции с расчетом на несколько дней. Эдера сформировала в псевдореальности куски сухого льда, и еда хранилась в них.